Башня Рассвета (ЛП)

Шаол держал свою кобылу рядом с ней. Ловил взгляд каждого человека, который глядел на них, в то время как они подъезжали к возвышающемуся шпилю Торре, а камни бледнели как крем в утреннем свете. Каждый человек быстро находил что-то еще, достойное внимания. Некоторые даже выглядели извиняющимися.

Заметила ли Ирэн, он не понимал. Она была слишком занята, выпадая из седла при любых неожиданных движениях лошади, слишком занята морщась, когда кобыла увеличивала свой темп вверх по особенно крутой улице, заставляя ее качаться и скользить в седле.

— Поднимись вперед, — посоветовал он ей. — Балансируй свой вес.

Он делал то же самое — насколько позволяла скоба.

Их лошади медленно шагали по улице.

Ирэн резко посмотрела на него.

— Я знаю все это.

Он поднял брови, взглянув на неё:

— Могла бы обмануть меня.

Она нахмурилась.

Шаол спал, как мертвый, когда Несрин вернулась поздно вечером, но она будила его достаточно долго, чтобы сказать, что она ничего не обнаружила в отношении потенциального Валга в городе. Никаких канализаций, связанных с Торре, и с тяжело-вооруженной охраной у стен, ничего такого. Ему удалось достаточно долго продержаться в сознании, чтобы поблагодарить ее и услышать обещание продолжить охоту сегодня.

Но этот безоблачный, яркий день… определенно не предпочтительнее тьме Валга. Аэлина рассказала ему, как принцы Валги могут вызвать тьму для себя — тьму, которая уничтожает любое живое существо на его пути, истощая их насухо. Но даже один Валг в этом городе, независимо от того, был ли он принцем или обычной пешкой…

Шаол выбросил эту мысль из головы, хмурясь на гигантское сооружение, которое становилась все более внушительным с каждой улицей, которую они пересекали.

— Тауэрс, — размышлял он, глядя на Ирэн. — Это совпадение или твои предки были родом из Торре?

Ее костяшки побелели от того, что она сильно схватила луку, словно поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

— Я не знаю, — призналась она.

Он размышлял над ее словами в то время, как она щурилась на яркий столб башни впереди, не встретив его взгляд. Ребенок Фенхарру. Он не посмел спросить, почему она может не знать ответа. Где ее семья.

Вместо этого он дернул подбородком на кольцо на ее пальце.

— Действительно ли фальшивое обручальное кольцо работает?

Она осмотрела старое, потрепанное кольцо.

— Хотела бы я сказать иначе, но это не так.

— Ты сталкивались с таким поведением?

В этом чудесном городе?

— Очень, очень редко. Но это старая привычка из дома.

На мгновение он вспомнил ассасина в кровавом белом платье, рухнувшую у входа в его комнату. Вспомнил отравленный клинок, который ранил её — и был использован на многих других людей до этого.

— Я рад, — сказал он через мгновение, — что тебе не нужно бояться таких вещей здесь.

Даже охранники, несмотря на все их кокетство, были почтительными. Она даже обратилась к одному по имени — и его возвращенная теплота была подлинной.

Ирэн снова сжала рожок седла.

— Каган удерживает всех людей, подотчетных правилу закона, будь они слугами или князьями.

Это не было новой идеей, но… Шаол моргнул:

— Действительно?

Ирэн пожала плечами.

— Насколько я слышала и видела. Лорды не могут откупиться от совершённых преступлений и не могут полагаться на их фамилии, чтобы спастись. И потенциальные преступники на улицах видят строжайшую руку правосудия и редко осмеливаются соблазнить ее. — Пауза. — Ты…

Он знал, что она не могла спросить.

— Мне было приказано освободить или найти другой путь для дворянства, совершившего преступления. По крайней мере, те, кто имеет ценность во дворе и в королевских армиях.

Она изучала луку перед собой.

— А твой новый король?

— Он другой.

Если он был жив. Если он сбежал из Рафтхола. Шаол заставил себя добавить:

— Дорин долго учился и восхищался каганатом. Возможно, он введет некоторые идеи в свою политику.

Долгий, оценивающий взгляд.

— Как вы думаете, каган будет союзничать с вами?

Он не сказал ей об этом, но было довольно очевидно, зачем он пришел, как он полагал.

— Я могу только надеяться.

— Разве его силы сильно повлияют на… те силы, о которых ты говорил?

Шаол повторил:

— Я могу только надеяться.

Он не мог заставить себя говорить правду — что их армии были немногочисленны и рассеяны, если они вообще существовали. По сравнению с армией Мората…

— Что случилось в эти месяцы?

Тихий, осторожный вопрос.

— Попытка выманить эту информацию в разговоре?

— Я хочу знать.

— Нечего рассказывать.

Его история ничего не стоила. Ни одна ее часть.

Она замолчала, цоканье копыт их лошадей было единственным звуком. Затем:

— Тебе нужно будет поговорить об этом. В какой-то момент. Я… увидела проблески воспоминаний вчера.

— Разве этого недостаточно?

Вопрос был острый, словно лезвие.

— Нет, если это то, что тебя гложет внутри. Нет, если участие может помочь.

— И ты так уверена в этом?

Ирэн выпрямилась в седле:

— Травма любого повреждения требует некоторого внутреннего обдумывания во время исцеления и последствий.

— Я не хочу этого. Не нужно. Я просто хочу снова встать на ноги.

Она покачала головой.

Он сказал: