Башня Рассвета (ЛП)

«Иди туда, куда нужно, а потом и к другим. Миру нужно больше целителей».

Волны успокоились. Сам корабль, казалось, остановился.

Шаол взглянул на Ирэн, спокойно улыбающуюся морю, а затем на записку.

На почерк, который он знал так же хорошо, как и его собственный.

Ирэн посмотрела на слёзы, катящиеся по его лицу, которые он не мог остановить.

— Что не так?

Тогда ей исполнилось бы шестнадцать, а то и семнадцать. И если она была в Иннише…

Это было на ее пути в Красную пустыню, на пути к тренировкам с Молчаливыми Ассасинами. Ушибы, которые описала Ирэн… Избиение Аробинна Хемела в наказание за освобождение рабов Рульфа и разрушение Бухты Черепов.

— Шаол?

«Иди туда, куда нужно, а потом и к другим. Миру нужно больше целителей».

Её почерк…

Шаол, наконец, поднял глаза, сморгнув слёзы, когда посмотрел на лицо жены. Красивые черты её лица, эти золотые глаза.

Подарок.

Подарок от королевы, которая увидела другую женщину, так же, как и она, горящую в аду, и решила протянуть руку помощи. Не думая о том, что долг когда-нибудь будет возвращен. Момент доброты, кулон на цепочке…

И даже Аэлина не могла этого знать, спасая барменшу от этих наемников, обучая ее защищаться, отдавая ей это золото и записку…

Даже Аэлина не знала, не мечтала и не догадалась, как на этот момент доброты будет дан ответ.

Не только одна целительница, благословленная самой Сильбой, которая способна исцелять от Валгов.

Но еще триста целителей, которые пришли с ней.

Триста целителей из Торре, которые теперь распространялись на тысяче кораблей самого кагана.

Одолжение — вот что Ирэн попросила мужчину в обмен на спасение его самой любимой дочери.

Каган согласился.

Тогда Ирэн опустилась на колени перед каганом.

«Спасите моих людей».

Это все, что она попросила. Все, о чём она умоляла.

«Спасите моих людей», — так ответил каган.

И дал им тысячу кораблей из флота Хасар и его собственного. Заполненных пехотинцами Кашина и племени Дарган.

И над ними, охватывая горизонт далеко позади корабля, на котором теперь плыли Шаол и Ирэн… Над ними пролетали тысяча ракинов во главе с Сартаком и Несрин, с каждого клана.

Армия, которая бросит вызов Морату, еще прибудет, она все еще находилась в Антике под командованием Кашина. Через две недели, сказал каган, не желая рисковать с осенними штормами. Итак, это всё… Только половина. Только половина, и тем не менее масштаб того, что плыло и летело за ним…

Шаол сложил записку вдоль ее изношенных линий и аккуратно положил ее обратно в медальон Ирэн.

— Подожди немного, — тихо сказал он. — Я думаю, есть кто-то, кто захочет это увидеть.

Глаза Ирэн были полны удивления и любопытства, но она ничего не спросила, так как Шаол снова обнял ее и крепко прижал к себе.

Каждый шаг, все это, привело его сюда.

Всё началось в заснеженных горах, когда человек с жестким лицом, как горы вокруг них, бросил его на ступеньки; когда судьба привела его в соляную шахту Эндовьер, где убийца с глазами, похожими на лесной пожар, ухмыльнулась ему, не смотря на то, что провела год в аду.

Убийца, которая нашла его жену, или они нашли друг друга, две женщины, благословлённые богинями, блуждающие по затенённым руинам мира. Убийца, которая свела его с его женой.

Каждый шаг. Каждый изгиб дороги в темноте. Каждый момент отчаяния, ярости и боли.

Это привело его к тому, где он должен был быть.

Где он хотел быть.

Момент доброты. От молодой женщины, которая спасла жизнь другой молодой женщине, которая их спасла.

Этот клочок тьмы внутри него еще больше сжался. Обрушился и переломился в ничто, кроме пыли, сметенной морским ветром, который прошёл сквозь тысячу кораблей, гордых и неуступчивых, позади него. Сквозь целителей, рассредоточенных среди солдат и лошадей, которых возглавляла Хафиза. Они все пришли, когда Ирэн попросила их спасти своих людей. Сквозь ракинов, парящих в облаках и просматривающих любые угрозы впереди.

Он поцеловал Ирэн. Еще раз.

Он не жалел. Он не хотел оглядываться.

Не с Ирэн в его руках, рядом с ним. Не с запиской, которую она носила, которая была доказательством… доказательством того, что он был именно там, где должен был быть. Там, куда всегда направлялся.

Прямо здесь.

— Я когда-нибудь услышу объяснение этой драматической реакции, — наконец сказала Ирэн, щелкая языком, — или ты просто будешь целовать меня до конца дня?

Шаол рассмеялся.

— Это долгая история. — он обнял ее за талию и посмотрел туда, куда она смотрела на горизонт. — И ты, возможно, захочешь сначала присесть.

— Это мои любимые пейзажи, — сказала она, подмигивая.

Шаол снова рассмеялся, чувствуя отголоски звука во всех уголках его души, чёткого и яркого, как колокол. Заключительный, радостный звук перед бурей войны.

— Пойдем, — сказал он Ирэн, кивая солдатам, работающим вместе с людьми Хасар, чтобы корабли плыли быстро на север — к битве и кровопролитию. — Я расскажу тебе за обедом.