Башня рассвета

Ириана открыла рот. Шаол осторожно поднес фарфоровую чашку к ее губам и чуть наклонил. Ириана сделала глоток. Шаол одобрительно хмыкнул. Она глотнула еще.

Как же она устала! Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой бессильной и разбитой.

Шаол в третий раз поднес чашку к ее губам. Ириана сделал щедрый глоток. Ей стало совестно. Шаолу чай был нужнее. Он почувствовал, что она собирается рявкнуть, и сам приложился к чашке.

Допив то, что там было, Шаол потянулся за второй чашкой, но и ее вначале поднес к губам Ирианы.

Несносный человек!

Должно быть, Ириана произнесла эти слова вслух. Шаол криво улыбнулся:

– Ты не первая, кто так меня называет.

Его голос уже звучал не столь хрипло.

– И наверняка не последняя, – пробормотала Ириана.

Все с той же кривоватой улыбкой Шаол снова наполнил чашки. В отличие от Каджи, он не переусердствовал с медом. Затем он размешал чай, его руки больше не дрожали.

– Я и сама могу размешать, – попыталась возразить Ириана.

– И я тоже, – лаконично ответил Шаол.

К ней понемногу возвращались силы. Она уже могла сама удерживать чашку. Однако Шаол пожелал в этом убедиться и только потом взялся за свою.

– Мне надо идти.

Легко сказать «идти». Ириана не представляла, как будет выбираться из дворца и брести через весь город к Торре. Про винтовую лестницу вообще лучше не думать…

– Отдохни. Поешь. Представляю, как ты проголодалась.

– А ты нет? – удивилась она.

Он же столько сил потратил, упражняясь в ожидании ее прихода.

– Конечно, я тоже. Но вряд ли я стану дожидаться обеда. Можем поесть вместе, – предложил Шаол.

Одно дело – трудиться над его исцелением, принимать от него чай. Но обедать вместе с тем, кто служил страшному королю, кто выполнял приказы этого исчадия тьмы. А пока он это делал, в Морате множились ряды страшной армии… В ноздрях Ирианы появился запах дыма. Она услышала треск пламени и крики.

Ириана поставила чашку на столик. Встала. Каждое движение давалось с трудом, вызывая боль.

– Мне нужно возвращаться в Торру, – сказала она, ощущая слабость в коленях. – Поминальная служба начнется на закате.

Хвала богам, у нее еще целый час в запасе.

Шаол заметил, что Ириану шатает, и потянулся ей помочь, но она отошла за пределы досягаемости.

– Мои вещи пока пусть останутся здесь.

Сама мысль о тяжелом мешке, который придется тащить…

– Давай я попрошу, чтобы тебя отвезли в карете.

– Я сама попрошу у ворот.

Причина была не только в ее усталости. Если за нею охотятся, поездка в карете убережет ее от случайностей.

Ириана была вынуждена держаться за мебель. Путь до двери гостиной грозил растянуться на целую вечность.

– Ириана.

Ей казалось, что она рухнет возле двери. Особенно если обернется назад. Но она все-таки обернулась.

– Я про завтрашний урок. – Чудовищное напряжение ушло из глаз Шаола. – Где тебе удобнее встретиться со мной?

Ириана подумывала отменить урок. Даже упрекала себя за шальную мысль попросить Шаола отправиться в Торру.

Но… пять часов. Пять часов непрекращающейся боли его не сломили.

Наверное, только поэтому она и отказалась от предложения поесть вместе. Если он не сломался, она тоже не сломалась, и заботливость бывшего адарланского капитана не заслонила от нее того, кому он служил.

– Встретимся в главном дворе на рассвете.

Надо же, сколько сил требует обыкновенная ходьба. Но у нее они должны найтись. Шаг за шагом. Потом будет легче.

Ириана вышла, оставив Шаола одного в гостиной и зная, что он смотрит ей вслед.

Пять часов нестерпимой боли, и не только телесной. Ириана это знала. Когда она билась в стену тьмы с внешней стороны, эта же тьма показывала Шаолу жуткие картины со стороны внутренней. Ириана ловила лишь отблески. Ей они не говорили ничего, но, судя по ощущениям, это было похоже на воспоминания. На кошмары. Возможно, на то и другое.

И тем не менее Шаол ни разу не попросил ее остановиться.

Ириана брела по дворцовым коридорам и пыталась разгадать причину его стойкости. Ну хорошо, господин Шаол, как любой солдат, умел справляться с болью. Это с телесной. А с душевной? В мозгу Ирианы крутилась странная мысль: возможно, Шаол чувствовал, что заслужил эту боль.

У него болело все.

Шаол запретил себе думать об увиденном. Об ужасающих картинах, мелькавших в мозгу, пока телесная боль вгрызалась в него, крушила и выжигала. Никаких мыслей о том, что и кого он видел… Тело на постели. Черный ошейник, опоясавший горло. Отрубленная голова, катящаяся по полу.

Он не мог избавиться от видений. Они сопровождали его все пять часов, пока Ириана сражалась с его раной. Всплески боли. Повторяющийся кошмар видений. Кляп во рту лишь отчасти приглушал его крики, вопли, стоны. Все звуки, исторгающиеся из горла.

Ириана работала, пока сама не сползла на пол.

Она ушла, оставив его наедине с безмерной пустотой.

Ириана по-прежнему не хотела провести с ним чуть больше времени, чем требовалось на работу. Шаол ее не винил и не обижался на нее. Но ведь не отказалась же она от завтрашней помощи. Он поможет ее девчонкам… пусть не покажет, а хотя бы расскажет, как обороняться.