Башня. Новый ковчег 1

Борис задумчиво посмотрел на закрытую дверь. Потом перевёл взгляд на папки нарушителей. Взял ту, что сверху. Задумчиво полистал.

– Значит, Александр Поляков, говоришь? – сказал самому себе. – Ну что ж, а давай-ка, Саня, посмотрим, что ты за птица…

Глава 5. Кир

– Ма, я к ребятам!

Последние слова Кир выкрикнул уже из-за двери. Из глубины квартиры раздался голос матери, но что она говорила, Кир не расслышал. Да он и не прислушивался. Отца дома ещё не было, и Кирилл спешил смотаться до его прихода. Опять начнёт зудеть, как обычно. Ну его.

Кир почти бегом пересёк пол-этажа, добрался до ближайшей внутренней лестницы. К той лестничной клетке, что была расположена на периферии уровня, у площадки грузового лифта, он не пошёл. Она хоть и находилась почти рядом с их жилым отсеком, но там Кир рисковал наткнуться на отца, возвращающегося вместе с другими рабочими со смены. Норов у его бати был крутой, и Кирилл несмотря на то, что уже перерос отца на добрые полголовы, по-прежнему его побаивался.

Вечерами местная молодёжь собиралась на шестьдесят восьмом, реже на шестьдесят девятом этаже – на этих двух уровнях после принятия Закона жилая зона была заселена слабо, а центр, где по традиции, как и на остальных жилых уровнях, располагались столовые, магазинчики и общественные места, так и вовсе был практически заброшен. И если на шестьдесят восьмом кое-что ещё функционировало, то на шестьдесят девятом царила полная разруха. Кир никогда особо не задумывался, почему так, его интересовали вещи куда более насущные: где достать деньги на пакетик холодка (его зарплата в теплицах была невысокой, и большую её часть Кир отдавал родителям), куда затащить очередную девчонку, наплетя ей на ухо что-нибудь о неземной любви (тут Кир был мастак), да и просто, где потусоваться с приятелями так, чтобы какая-нибудь очередная тётка – блюстительница морали не настучала охране.

Громкие голоса и смех раздавались с детской площадки. Кирилл завернул за угол, притормозил, взлохматил рукой тёмные волосы и, засунув руки в карманы, небрежной походкой направился к толпе гомонящей молодёжи.

На старой детской горке, которую ещё каким-то чудом не успели доломать, сидел Лёха, свесив худые длинные ноги, а рядом, внизу, зевая и почёсывая пятернёй могучую голую грудь, примостился Вовка Андрейченко, гора мускулов и тестостерона. Одна лямка Вовкиного комбеза свисала с плеча, а майки Андрейченко не носил принципиально, по крайней мере на тусовки, давая всем возможность полюбоваться его идеально вылепленным торсом. Если бы Кир так вырядился, он бы выглядел задротом, на фоне Вовки уж точно.

С Вовкой, как и с Лёхой, они вместе учились в интернате и опять же вместе вылетели оттуда пробкой после седьмого класса. Только они с Лёхой – в теплицы, а Вовку определили в грузчики. А куда ещё с такой-то силищей.

– Чего у вас там на грядках-то случилось? – Вовка лениво поиграл бицепсом на правой руке. – Лёха сказал, Лазарь скопытился.

– Ага, – Кир бросил своё тело рядом с Андрейченко. – Из интенсивки бригада целая приехала. Пять чуваков в масках.

– Это из инфекционки, – наклонился к ним Лёха. – Я дома бате рассказал, он говорит: если в масках, точняк из инфекционки.

– Грипп потому что, – со знанием дела выдал Вовка.

– Какой ещё грипп?

Кирилл с удивлением посмотрел на него. Потом задрал голову к Лёхе. Тот, скривив свой лягушачий рот, увлеченно ковырял пальцем в ухе.

– Лазарь у нас пакетик с холодком забрал и в одну харю выжрал, – понизив голос, сказал Кир Вовке. – Я когда его на толчке нашёл, он там харкал так, что я думал, сейчас на меня все свои сраные лёгкие выхаркает.

Кир вспомнил, как ему на рабочий комбез попал плевок Лазаря, и его опять замутило.

– Вот-вот, сейчас такой грипп. Все вокруг кашляют, – Вовка Андрейченко потянулся, расправил могучую грудь. – Я сегодня в библиотеке был, там даже библиотекарша…

– Где ты был? – удивлённо перебил его Кир. Андрейченко и библиотека сочетались ровно так же, как Кир и библиотека. То есть – никак.

– В библиотеке, – невозмутимо повторил Вовка.

– Чего ты там забыл? Ты вообще читать-то умеешь?

– Он к библиотекарше ходит, – подал сверху голос Лёха. – Сейчас там молодую поставили. Блондинка такая фигуристая. Но у неё жених есть, так что Вовке не светит.

На самом деле Вовке Андрейченко вообще мало чего светило. Несмотря на внешнюю привлекательность – выразительное, чуть вытянутое вперёд лицо, мягкие зеленоватые глаза, прикрытые припухшими веками, рельефные скулы и, конечно же, идеальное тело, настолько идеальное, что по Вовке можно было изучать анатомию – с противоположным полом ему не везло. Природная робость и нерешительность не давали сделать ему первый шаг, и девчонки, хоть и ослеплённые его мускулатурой, быстро сдавались более предприимчивым и решительным.

– Я сейчас тебя как за ногу сдёрну, – пригрозил Вовка Лёхе и протянул руку. Тот заржал, задёргал притворно ногой.