Башня Нерона

Нужно отдать ему должное. Выбирая яму, он пошел ва-банк. Он подбежал к стройке роскошного многоквартирного дома, вооружился мечом из черной стигийской стали, который возник у него в руках словно из ниоткуда, и разрубил ограду из проволочной сетки. Мы последовали за ним на стройплощадку, где по периметру квадратного котлована пятидесяти футов глубиной узкой полосой стояли трейлеры и передвижные туалеты. Посреди провала возвышался мощный кран, стрела которого, находящаяся на уровне наших коленей, была повернута в нашу сторону. Место казалось безлюдным. Может, у работяг перерыв на обед? Или все они прохлаждаются в кафе с ананасным чаем матча? Как бы то ни было, я был рад, что мы не подвергаем смертных опасности.

(Только посмотрите на меня: забочусь о невинных свидетелях. Все олимпийцы безжалостно задразнили бы меня за это.)

– Нико, – сказала Рейчел, – это больше на каньон смахивает.

– Другого нет! – Нико подбежал к краю котлована и… прыгнул.

Мне показалось, что мое сердце совершило прыжок вместе с ним. Может быть, я даже закричал.

Пролетев над бездной, Нико приземлился на стрелу крана, даже не споткнувшись. Он обернулся и протянул руку:

– Давайте! Тут всего каких-то восемь футов. Мы прыгали через лаву и на бо́льшие расстояния!

– Может быть, вы и прыгали, – заметил я.

Земля задрожала. Стадо наступало нам на пятки.

Уилл отошел назад, разбежался, прыгнул – и приземлился рядом с Нико. Он посмотрел на нас и ободряюще кивнул:

– Видите? Не так уж и далеко! Мы вас поймаем!

Следующей прыгнула Рейчел – все прошло отлично. Затем Мэг, моя летучая валентинка. Когда ее ноги коснулись крана, стрела заскрипела и подалась вправо, отчего моей подруге словно серферше пришлось ловить равновесие.

– Аполлон, – крикнула Рейчел, – быстрее! – Она смотрела не на меня, а на что-то позади меня.

Грохот копыт уже отдавался у меня в позвоночнике, как удары отбойного молотка.

Я прыгнул – и шлепнулся на стрелу пузом: это было самое неуклюжее приземление со времен Икарова падения в Эгейское море.

Друзья схватили меня за руки, не позволив скатиться в бездну. Я сел, хрипя и стеная, – и в этот момент быки добежали до края котлована.

Я надеялся, что они помчатся вперед, рухнут в пропасть и разобьются насмерть, как лемминги. Хотя, конечно, лемминги на самом деле так не делают. Эти малыши, да хранят их боги, слишком умны, чтобы совершать массовое самоубийство. К несчастью, то же можно сказать и о дьявольских коровах.

Несколько первых быков и правда по инерции попадали в яму, но остальное стадо успешно затормозило. Несмотря на толкотню и злое мычание, исходящее с задних рядов, оказалось, что если и есть что-то, что может остановить лесного быка – то это другой лесной бык.

Я пробормотал себе под нос несколько ругательств, которые не использовал с тех пор, как хэштег #МинойцыВперед начал набирать популярность в соцсетях. Стоя в одном прыжке от нас, быки сверлили нас взглядом кровожадных глаз нежно-голубого цвета. Я чувствовал их кислое дыхание и вонь от их шкур, отчего мои ноздри норовили завернуться внутрь носа и окончательно схлопнуться. Животные ходили вокруг провала, но никто из них не пытался допрыгнуть до стрелы крана. Возможно, они усвоили урок «парящей» лестницы Дэров. Или были достаточно смышлеными, чтобы понять, что с их копытами будет сложно удержаться на узких стальных перекладинах.

Глубоко внизу полдюжины свалившихся в яму коров начали подниматься: по всей видимости, падение с высоты пятидесяти футов им ничуть не повредило. Они расхаживали по котловану и гневно мычали. Оставшаяся часть стада безмолвно бдела на краю ямы, пока их упавшие товарищи все больше и больше негодовали. Эти шестеро, кажется, не пострадали физически, но в их голосах клокотала ярость. Мышцы на шеях бугрились. Глаза воспалились. Они начали бить копытами, из пасти у них пошла пена… и вдруг один за другим звери рухнули на землю и перестали двигаться. Их шкуры стали сохнуть, плоть – растворяться, пока наконец на месте падения не остались лишь пустые рыжие шкуры.

Мэг всхлипнула.

Какими бы дьявольскими ни были эти коровы, видеть их смерть было ужасно.

– Что случилось? – дрожащим голосом спросила Рейчел.

– Они задохнулись от собственного гнева, – ответил я. – Я… я не думал, что такое возможно, но, видимо, Элиан оказался прав. Лесным быкам настолько невыносимо сидеть в яме-ловушке, из которой они не в силах выбраться, что они просто… перестают дышать и погибают. Только так их и можно убить.

Мэг вздрогнула:

– Кошмар.

Оставшиеся коровы в едином порыве уставились на нас. Их голубые глаза словно лазерные лучи прожигали мое лицо. У меня возникло такое чувство, что они гнались за нами просто потому, что по своей природе были убийцами. Но теперь им было за что мстить.

– Что будем делать с остальными? – спросил Уилл. – Пап, ты уверен, что не можешь… Ну, у тебя же есть божественный лук, два колчана стрел, и стрелять нужно почти в упор.

– Уилл! – возмутилась Мэг. Смерть быков, за которой мы были вынуждены наблюдать, по-видимому, лишила ее боевого настроя.