Башня над пропастью

Иггур задохнулся от ярости и заскрипел зубами. Как только Феламора ушла, он внезапно покинул Туркад, сказав только, что должен инспектировать свои войска, и не возвращался несколько недель.

30 Потоп

«Что я наделал?» — подумал Шанд, пытаясь нащупать в темноте веревку. Отвязав ее, он спустился на выступ, где оставил свое снаряжение. У него под ногами была вода. Один из фонарей сломался, другой смыло в туннель, и он лежал на боку. Створка приоткрылась, и оттуда пробивался слабый луч света. Полностью расшторив его, Шанд попытался осмотреть пещеру. Он слышал, как где-то льется вода, но ничего не разглядел: в воздухе стоял густой туман.

Шанд спустился по веревке вниз, туда, где несколько минут назад видел Карану в окружении гаршардов. Туман начал рассеиваться, и Шанд обнаружил, что в озере больше нет воды, а сталактит, расколовшийся на куски, лежит в центре бывшего озера. Со всех поверхностей в пещере сбегали струи воды. Основная часть потока, вероятно, ушла в другой туннель.

Шанд заметил маленькую ножку, торчащую из-за камня, на котором лежала Карана. Подбежав туда, он увидел, что она висит на камне и ее держат веревки.

— Карана! — закричал он, испугавшись, что девушка захлебнулась или ее убило каким-нибудь осколком, оторванным потоком от стены пещеры. Перерезав веревки, Шанд уложил Карану на камень. Она задрожала, выплюнула воду и открыла глаза.

— Шанд, — прошептала она, — это ты сделал?

— Я, — ответил он.

— Что случилось с гаршардами? — спросила она.

— Их смыло, наверно. Если бы ты не была привязана, тебя бы тоже смыло. Нам лучше уйти отсюда: не думаю, что все они погибли. Правда, у тех, кто выжил, вероятно, переломаны кости.

Они поспешили выбраться оттуда, и пару часов спустя Карана с Шандом уже выходили из пещеры. Теперь Шанд тоже еле ковылял: он потерял сапоги во время потопа. Когда они направились в гостиницу, было не поздно, но уже стемнело. Шанд еще ничего не сказал Каране о ските, но перед тем, как войти в гостиницу, тихо произнес:

— Думаю, нам лучше отбыть сегодня вечером. Я расплачусь.

Карана безвольно ходила за Шандом, ощущая себя беспомощной. Гаршарды вновь явились за ней и будут преследовать, как и прошлой осенью. От них не скрыться. Так какой смысл бежать дальше?

Недалеко от гостиницы они с Шандом заметили лавку, которая была еще открыта, и купили там сапоги взамен потерянных. Затем пошли в лавку, где продавались мехи для воды. Она была закрыта, и никто не вышел на их стук.

— Нам нужно идти, — сказал встревоженный Шанд. — Мы обязательно найдем что-нибудь дальше.

Забрав из гостиницы рюкзаки, они незадолго до наступления полуночи направились по тропинке, ведущей к утесам. Остаток ночи они провели в зарослях кустарника.

Как только начало светать, они продолжили путь, поминутно оглядываясь. Вскоре началась дорога в виде широких ступеней, высеченных в скале. Даже в этот час по ней вверх и вниз спешило много народа.

Погода была прекрасная, но из-за жары и тяжелых рюкзаков идти было трудно. У подножия утеса Шанд с Караной свернули на дорогу, которая вилась по склону, ведя к винограднику, — там на лозах начинали распускаться листья. За виноградником они увидели лимонную рощу. Деревья были покрыты темно-зеленой листвой и маленькими плодами.

— Давай немного передохнем, — предложила Карана, сев на землю и прислонившись спиной к рюкзаку.

Мимо прошла группа носильщиков, пошатываясь под тяжелой ношей.

— Интересно, а почему ты не удалился на покой здесь, вместо того чтобы ехать в Туллин? — спросила Карана.

— Удалился на покой! — Шанд в ярости запустил в нее мехом с водой. — Да я работаю по двенадцать часов в сутки в Туллине! Мне там нравится, несмотря на холод. В Туллине много геллонов.

— Геллонов? И это все?

— Я обожаю теллоны. Это благороднейший из фруктов, и он вкусен в любом виде — зеленый, спелый, сушеный, маринованный, в виде варенья или приправы. А сок из геллона?! Даже соленый геллон хорош и помогает от морской болезни лучше, чем имбирь. У тебя бывает дурнота после того, как ты применяешь свой талант? Геллон и от этого помогает.

— Да, он бы мне сейчас не помешал — у меня побаливает голова.

— Ничего страшного. А когда мне надоедает есть все это, я пью ликер из геллона, который делаю сам. Этот ликер — лучший в Мельдорине, а возможно, и на всем Сантенаре. — Шанд пришел в лирическое настроение. — Какой еще причины надо искать, чтобы жить в Туллине, если самый прекрасный фрукт Мельдорина растет там? Я люблю мои деревья, дающие эти плоды, — я сам их сажал. Их корни уходят глубоко в каменистую почву. Им больше ста лет. Они любят холод, а я люблю их. Да, Туллин — это все, что мне нужно.

Карана слушала этот монолог с нежной улыбкой, но вдруг что-то в последней фразе ее смутило.

— Правда? Туллин — это все, что тебе нужно, старый друг? Кто же ты на самом деле, Шанд? Ты мансер, как Мендарк, раз прожил так долго, или в твоих жилах течет кровь других миров?

Шанд повернулся к ней, хотя взгляд его все еще был устремлен куда-то вдаль.