Башня Медузы

Кирин двигался вперед в полной темноте. Некоторое время коридор вел прямо, в глубину созданной богом горы, чей камень был тверже железа. Портал постепенно отдалялся, и скоро от него остался прямоугольничек слабого света. Внезапно ход круто свернул вправо, и портал скрылся из виду. Дальше ничто не нарушало тьмы.

Сейчас, когда он наконец-то очутился внутри Железной Башни, его страхи и недобрые предчувствия прошли сами собой. Это был прежний Кирин — уравновешенный, расчетливый, готовый к любым неожиданностям. Чувства предельно обострены, нервы в норме, пульс ровный. Казалось, он владеет ключом к верховной власти, готовой в любую секунду выполнить любой его приказ.

Из поясной сумки он извлек странного вида устройство и с помощью ремешка закрепил его на лбу. От двух скобок на глаза опускались черные диски. В центре ремешка торчала металлическая трубка. Она испускала пульсирующий луч, который ощупывал пространство впереди и, наткнувшись на преграду, отражался к источнику. Черные диски, улавливая отраженные лучи, создавали трехмерное изображение преграды. По своему действию аппарат напоминал радар, с той разницей, что давал картинку в трех измерениях.

Конечно, было бы и проще и удобнее использовать световые лучи. Похоже, те, кто пытал счастье до него, так и поступали, о чем свидетельствовал хруст высохших костей под ногами вора.

В стенных нишах, протянувшихся двумя рядами под потолком коридора, неподвижно сидели серебряные птицы с хищно изогнутыми клювами. В вечный металл однажды вдохнули жизнь. Но сейчас стражи спали: только видимый свет выводил птиц-роботов из спячки, бросая на жертву, заставляя рвать ее в куски и убивать. Они никак не реагировали на невидимую пульсацию щупа. Вот почему, исходя из опыта, Кирин запасся этим устройством вместо того, чтобы лезть с факелом или с фонарем.

Но вот перед ним первое серьезное препятствие.

Огромные лезвия, как ножи мясников, раскачивались сверху вниз, из стороны в сторону, внезапно вылетая из пазов в потолке, в полу и в стенах. Они с шелестом проносились мимо, рассекая воздух в вековечной пляске смерти. Кирин сосредоточенно смотрел на них, вспоминая скупые данные тревелонцев о частоте ударов. И вдруг, едва лезвия разошлись в стороны, прыгнул вперед! Он маневрировал, то выгибая тело, то застывая, то делая краткий рывок — в любой миг на волосок от смерти, но неизменно двигаясь вперед. Его луч заменял зрение, но то была далеко не равноценная замена. Полуслепой, он двигался среди летающих ножей, против воли танцуя с ними ту же страшную пляску. На лбу выступили капли пота, пот стекал по спине, груди, ногам, одежда липла к телу.

Наконец поле с мелькающими лезвиями осталось позади, и, значит, можно отдышаться. Какое-то время он стоял, ни о чем не думая, дожидаясь, пока утихнет дрожь и восстановится дыхание, чувствуя, как из тела, подобно воде из сжатой губки, уходит напряжение. Кирин приходил в себя. Он благополучно миновал птиц, снабженных фотоэлементами, и увернулся из-под удара лезвий, однако впереди его ждали ловушки несравненно опаснее этих.

Когда он почувствовал, что в тело вернулась обычная гибкость, а в голову — ясность мысли, он снова двинулся по коридору, но медленно, с предельной осторожностью, пробуя каждый шаг.

Он вышел к участку хода с гладким полом. Дальше Кирин продвигался медленными шажками, но вот остановился и вытащил из сумки новые доспехи, напоминавшие перчатки и сапоги с низким голенищем. Он натянул свои приспособления на руки и на ноги. Ладони перчаток и подошвы сапог были снабжены чашами из упругого, но прочного пластика. Обеими ладонями он ударил по левой стене, стараясь дотянуться повыше. Присоски прилипли к камню. Тогда он подтянулся над полом и ударил по стене подошвами ног. Затем медленно, дюйм за дюймом, начал передвигаться по стене, держась в каких-нибудь двух футах над полом.

Пол в этом месте был лишь иллюзией. Внешне он в самом деле походил на надежный камень, но это впечатление было обманчивым. Пол выдержал бы вес Кирина на протяжении еще нескольких ярдов, но дальше… дальше твердая каменная плита вдруг превратилась бы в жидкое месиво и, подобно зыбучим пескам, жадно засосала бы вора в свои глубины. Не в силах вырваться из его плена, тот скоро встретил бы мучительный конец.

Кирин полз по стене, словно огромная муха. Движения давались с трудом. Немилосердно болели мускулы рук, плеч и бедер. Сжав зубы, землянин продолжал борьбу.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миновал участок с жидким камнем и он снова мог ступить на твердый пол. Кирин совершенно выбился из сил. И все-таки рассиживаться некогда. Слишком много еще остается сделать, и надо торопиться, пока тело послушно…

Он подошел к месту, где пол явил перед ним новую причуду строителя. Его поверхность была густо утыкана тончайшими каменными лезвиями, каждое высотой дюймов в восемь, с краями острыми, как бритва, и твердыми, как алмаз.