Башня Ласточки

Воистину, великая надобна самоуверенность и великая ослепленность, дабы кровь, стекающую с эшафота, именовать правосудием.

Высогота из Корво

– Чего вы ищете на моей земле? – повторил вопрос Фулько Артевельде, префект из Ридбруна, уже явно обеспокоенный затянувшейся тишиной. – Откуда прибыли? Куда направляетесь? С какой целью?

«Вот так кончаются игры в добрые намерения, – подумал Геральт, глядя на иссеченное загрубевшими шрамами лицо префекта. – Так кончаются благородные порывы дурного ведьмака, проявившего сочувствие к банде заросших грязью лесных людей. Так заканчиваются желания обрести удобство и ночлег в заезжих дворах, в которых обязательно сыщется шпик. Таковы печальные последствия странствований с болтуном-виршеплетом на шее. И вот сижу я теперь в напоминающей камеру безоконной конуре, на жестком, прибитом к полу стуле для допрашиваемых, а спинка этого стула, чего невозможно не заметить, снабжена захватами и кожаными ремешками для укрепления рук и фиксации шеи. Правда, пока что ими не воспользовались, но они есть.

И как же, черт побери, теперь выпутаться из этой истории?»

Проблуждав пять дней с зареченскими бортниками, они наконец-то выбрались из лесной пущи и вышли на заболоченные кустарники. Дождь прошел, ветер разогнал испарения и легкий туман, солнце пробилось сквозь тучи, и в лучах солнца заиграли снежной белизной вершины гор.

Если еще не так давно Яруга была для них той четкой линией, границей, пересечение которой казалось явным переходом к дальнейшему, более серьезному этапу похода, то теперь они еще сильнее почувствовали, что приближаются к черте, барьеру, грани, к тому месту, с которого можно только отступать. Это чувствовали все и в первую очередь сам Геральт – ничего иного почувствовать было невозможно, когда с утра до вечера перед твоими глазами вздымается на юге и загораживает путь могучая, зубчатая, горящая снегами и ледниками горная цепь. Горы Амелл. И возвышающийся даже над зубастой пилой Амелла грозный и величественный, граненый, словно острие кинжала, обелиск Горгоны. Горы Дьявола. Они не обсуждали эту тему, но Геральт чувствовал, что думают о ней все. Потому что и ему при взгляде на цепь Амелла и Горгону мысль о продолжении похода на юг тоже казалась чистейшей воды сумасшествием.

К счастью, вдруг оказалось, что больше на юг идти не придется.

Известие принес кудлатый лесной бортник, из-за которого последние пять дней им выпала роль вооруженного эскорта. Тот самый супруг и отец пригожих гамадриад, рядом с которыми сам он смотрелся как кабан при кобылах. Тот самый, который пытался обмануть их, утверждая, будто друиды из Каэд Дху отправились на Стоки.

Случилось это на следующее утро после прибытия в многолюдный как муравейник городок Ридбрун, который был целью движения бортников и трапперов из Заречья. То есть на следующий день после прощания с эскортируемыми бортниками, которым ведьмак больше нужен не был, а поэтому он никак уж не ожидал увидеть кого-нибудь из них. Тем большим было его удивление.

Большим, потому что бортник начал с пространного извития слов, благодарностей, а окончил тем, что вручил Геральту мешок, полный денег, в основном мелочи. Его ведьмачьей платы. Он принял, чувствуя на себе немного насмешливые взгляды Региса и Кагыра, которым не раз во время похода жаловался на неблагодарность человеческую и подчеркивал безмерную глупость руководившего им бескорыстного альтруизма.

И тогда возбужденный бортник прямо-таки выкрикнул новость: «Того-этого, омельники, стало быть, друиды, сидят, господин ведьмак, того-этого, в дубравах над озером Лок Мондуирн, кое находится, того-этого, в тридцати пяти милях к западу отседова».

Сведения эти бортник добыл в пункте скупки меда и воска у проживающего в Ридбруне родственника, а родственник тот, в свою очередь, получил сию информацию от знакомого, искателя алмазов. Когда же бортник узнал о друидах, он что есть духу помчался, чтобы, того-этого, уведомить. И теперь аж весь излучал счастье, пылал гордостью и чувством значимости, как любой враль, вранье которого случайно оборачивается правдой.

Вначале Геральт намеревался было двинуться к Лок Мондуирну незамедлительно, но компания активно воспротивилась. Располагая деньгами бортников, заявили Регис и Кагыр, и находясь в таком месте, где торгуют всем, надлежит пополнить запасы провизии и снаряжения. И подкупить стрел, добавила Мильва, потому как от нее постоянно требуют дичи, а не станет же она стрелять оструганными щепками. И хотя бы одну ночь, заметил Лютик, переспать в гостинице, улегшись в постель, предварительно искупавшись и с приятственным пивным шумком в голове.

Друиды – признали все хором – не волки, в лес не убегут.