Башня Ласточки

Поляна была полна народа. С первого взгляда было видно, что собралось здесь никак не меньше пяти или шести бортничьих станов. Зоркий глаз ведьмака выловил в толпе также нескольких трапперов и по меньшей мере одного смолокура. В целом толпу можно было оценить в двенадцать мужчин, десять баб, десяток подростков обоих полов и столько же малолеток. У сборища было шесть телег, двенадцать волов, десять коров и четыре козы. Много овец, а также немало собак и кошек, лай и мяв которых в таких условиях следовало, несомненно, считать неладным предзнаменованием.

– Любопытно, – протер глаза Кагыр, – что это может означать?

– Хлопоты, – сказал Лютик, вытрясая сено из волос.

Регис молчал, но выражение лица у него было странное.

– Просим откушать, милостивые государи, – сказал их знакомый бортник, подходя к скирде в обществе плечистого мужчины. – Готов уж завтрак, того-этого… Овсянка на молоке. И мед… А это, дозвольте представить, Ян Кронин, староста наш бортный.

– Очень приятно, – соврал ведьмак, не отвечая на поклон, в частности, еще и потому, что колено у него дико болело. – А народ, они-то откуда тут взялись?

– Того-этого… – почесал бортник темечко. – Вишь ты, зима ведь идет… Борти уже полажены, дели заложены, придолжаки приспособлены, завихи, веники, стало быть, подвешены… Сам час уж нам на Стоки возворачиваться. В Ридбрун… Мед отстаивать, перезимовать… Но в лесах опасно… Одному… того-этого…

Староста кашлянул. Бортник глянул на мину Геральта и вроде бы немного поуменьшился в размерах.

– Вы, того-этого, на конях и при железе, – пробормотал он. – Ратные и смелые, сразу видать. С такими, как вы, идтить не страх. Да и вам удобство выходит… Мы кажну тропку, кажну просечку, кажну болотину и кустарник знаем… И кормить вас будем…

– А друиды, – холодно сказал Кагыр, – перебрались из Каэд Дху. Именно на Стоки. Какое невероятное совпадение.

Геральт медленно подошел к бортнику. Обеими руками ухватил его за одежду на груди. Но после недолгого раздумья отпустил, поправил кафтан. Ничего не сказал. Ни о чем не спросил. Но бортник и без того поспешил разъяснить:

– Я правду говорю! Клянусь! Пусть подо мной земля расступится, ежели соврал! Ушли омельники из Каэд Дху! Нету их тама-то!

– И они теперь на Стоках, да? – проворчал Геральт. – Там, куда вам путь лежит, всему вашему сброду? Куда вы вознамерились подыскать себе вооруженный эскорт? Ну, говори, парень. Да гляди, земля и вправду вот-вот расступится!

Бортник опустил глаза и с опаской глянул на грунт под ногами. Геральт многозначительно молчал. Мильва, сообразив наконец, в чем дело, крепко выругалась. Кагыр презрительно фыркнул.

– Ну! – поторопил ведьмак. – Так куда перебрались друиды?

– А кто их, милсдарь, знает, куды, – пробормотал наконец бортник. – Но на Стоках быть могут… Как и где еще. На Стоках край непочатый больших дубрав, а друиды ради дубравы могут…

За бортником уже стояли, кроме старосты Кронина, обе гамадриады – мать и дочь. «Хорошо, что дочка пошла в мать, а не в отца, – машинально подумал ведьмак. – Бортник годится жене как шатун кобыле». За гамадриадами стояли еще несколько женщин, вовсе не таких красивых, но с такими же умоляющими взглядами.

Он глянул на Региса, не зная, то ли смеяться, то ли ругаться. Вампир пожал плечами.

– Если по-честному, Геральт, – сказал он, – то бортник прав. В принципе не исключено, что друиды выбрались на Стоки. Это действительно вполне подходящая для них территория.

– Твое «не исключено», насколько я понимаю, – взгляд ведьмака был очень, ну очень холодным, – достаточно велико, чтобы ни с того ни с сего сменить направление и отправиться вслепую вместе с ними?

Регис снова пожал плечами.

– А какая разница? Ну, подумай. Друидов в Каэд Дху нет. Значит, это направление следует исключить. Возвращение на Яругу – тоже. Думается, дебатировать тут нечего. Все направления равно хороши.

– Серьезно? – Температура голоса ведьмака сравнялась с температурой его взгляда. – И которое же из всех остальных тебе представляется предпочтительным? Совместное с бортниками? Или какое-то совершенно противоположное? Ты возьмешься установить это с помощью своей безбрежно безошибочной мудрости?

Вампир медленно повернулся к бортнику, бортничьему старосте, гамадриадам и другим бабам.

– А чего это вы, – спросил он серьезно, – так боитесь, добрые люди, что пожелали заиметь эскорт? Что именно вызывает у вас опасения? Говорите прямо.

– Ох, милсдарь, – простонал Ян Кронин, и в глазах его мелькнул неподдельный ужас. – И вы еще спрашиваете… Нам идтить через Гнилое Урочище! А там, милсдарь мой, страшно! Там, милсдарь мой, бруколаки, листоносы, эндриаги, иноги и прочая мерзопакостность! Тута, две неполных недели тому, схватил леший зятя мово, да так, что зять-то только хрипнуть успел, и все, пропал, стало быть. Такое там дивотище обретается, что ужасть как боимся мы туды с бабами и детьми малыми суваться. Ну?

Вампир серьезно взглянул на ведьмака.