Башня Крови

— Слабаки. Лиалу всадили стрелу в ногу без предупреждения и то он справился, удержал технику. Вы видели, что вас ожидает, знали, к чему готовиться, я вас предупредил и что я вижу? Трое! С тем, чтобы просто удержать печать, а не полноценную технику, справились только трое! И хоть один из тех, кто не удержал руки, додумался вновь поднять их и сложить печать?

— Учитель, да вы в своём уме? — это снова Питак, узнаю по голосу. — Мы тут истекаем кровью, а вы хотите, чтобы мы держали ваши проклятые печати?

Закий молча выслушал всё это, не перебивая и только когда Питак замолчал, поражённо выдохнул:

— Я только что на твоих глазах приказал прострелить ногу каждому из вас, а ты мне дерзишь. Ты в своём уме, парень? До этого я называл тебя Справедливым, но теперь ты будешь у меня Безумным, это тебе больше подходит.

Закий покачал головой и вдруг заорал:

— Вырожденцы! Да вы недостойны называться идарами! Такие как вы тянут Дома на дно, приближают их к Расколу каждым своим словом и поступком! Трёх десятиц не миновало с того дня, как вы погибли в первой своей атаке. Вам был дан шанс в тот день, вы все очнулись после смерти, словно ничего и не было. И что? Я вас спрашиваю что?! Хоть один из вас сделал вывод из своей смерти? Вы думаете, что я и дальше буду с вами играть? Что с вами будут играть реольцы? Всадят в вас такую же стрелу, а потом поднимут и отряхнут? Нет! Не поднимут! На счёт три выполнить «тум». Раз, два, три!

Вокруг вразнобой раздалось:

— Тум. Тум. Тум.

Закий ощерился, стремительно шагнул левей, взмахнул рукой, которая вдруг удлинилась призрачной плетью:

— Поднял щит! — снова стегнул. — Щит! Я, сказал, поднял, щит!

Срывающийся голос выкрикнул:

— Т-тум!

Закий опустил руку, метнулся ещё левей, скрываясь от моего взгляда:

— Это, по-твоему, щит?!

— Тум, тум!

Тут же хлестнула плеть:

— Ты умеешь выполнять его с двух рук? Убрал лишний! — снова свист, вопль боли. — Левый убрал! Левый!

Остальные, если и не выполнили приказ сразу, исправились, пока Закий наказывал первых двух.

Закий же продолжил то ли наставлять, то ли поучать нас, то ли издеваться над нами. Хотя я знал, что это на самом деле урок. Не зря же он в разговоре с Ормосом говорил, что выпускает лучших учеников Академии? Уроки у него жестокие, но лучше пусть парни получат пару неприятных и болезненных уроков здесь, чем от реольцев.

— Вы должны держать технику несмотря ни на что. От этого будет зависеть ваша жизнь, жизнь солдат за вашими спинами и жизнь идаров, которые будут сражаться перед вами. Держать, несмотря ни на что.

Снова свистнула плеть, вырывая из кого-то стон. Затем ещё раз. Снова и снова. Я даже обернулся через плечо, пытаясь понять, что там происходит. Не увидел, Молак тоже не успел подсказать, как Закий разъярённо зашипел, сопровождая каждую свою фразу свистом плети:

— Держать. Держать, несмотря ни на что. Поднял «тум». Поднял, я сказал!

Ясно. Я отвернулся. Спустя минуту Закий завершил круг вокруг отряда. Он останавливался перед каждым, и его плеть стегала по животу.

А вот мне удар достался по ноге, неприкрытой голубым кругом щита. Хорошо ещё, что по здоровой, без дыры. Щит снова дрогнул передо мной, но удержать его сейчас было во много раз легче, чем когда мне засадили стрелу.

Закий кивнул и шагнул к Иртаку. С оттяжкой стеганул его тоже по ноге. Кивнул, оценив положение пальцев, шагнул дальше и тут молча, даже без стона рухнул Верий.

Закий в два шага оказался возле него, нагнулся и с досадой сообщил:

— Вот незадача, кровью истёк.

Я даже вздрогнул. Чего?

Закий вскинул руки, складывая пальцевые печати:

— Зерраум сортам зиарот, — оглядев испуганные лица, Закий буркнул. — Пропустит пару кругов тренировки, а вы не вздумайте меня обмануть. Если кто тут мне рухнет без чувств, а под ним будет меньше кувшина крови, то он получит вторую стрелу за притворство, а не лечение. Чтобы проверить, действительно потерял сознание или нет.

Я опустил взгляд, проверяя свою рану. Штанина вся мокрая от крови, но ни о каком кувшине нет и речи, стрела удачно пробила мышцы по внешней стороне бедра. Очень точный выстрел и силы вложено в него ровно столько, сколько нужно. Я бы сказал, что кровь, вообще, перестала течь, словно запечатанная древком, теперь главное, не тревожить рану самому. Например, не получить по ней плетью.

С тоской поднял взгляд к солнцу. Похоже, что это будет очень и очень долгий день.

* * *

Фарт ткнул Мозара в бок:

— Скажешь, мне прихватило живот.

Мозар недовольно зашипел:

— Ты куда?

Но Фарт уже нырнул в боковой проход. Будет он ещё чего-то там объяснять. Какое Мозару дело? То, что они вместе пили на его, Фарта деньги, не даёт ему право лезть в его дела.

Вот этот проход.

Фарт замер, прислушиваясь, а главное, не спуская глаз с дальнего конца длинного коридора. Едва там появились три знакомые фигуры в капюшонах, как он шагнул им навстречу. Пять шагов и свернуть в боковой проход, пройти до следующего поворота и замереть.

Солдат возник бесшумно. Фарт не слышал ни его шагов, ни шуршания плаща, ни скрипа сапогов. Вот Фарт один, а вот перед ним высокая фигура с непроглядной тьмой под капюшоном.