Башня Крови

— Господин, мы всё же поняли, что не так с этими комнатами. Камень. Они облицованы каким-то странным камнем. Мы никогда не сталкивались с таким, но, похоже, он не только нам мешает проходить сквозь себя, но и как-то воздействует на вас.

Я хмыкнул. А то я сам не понял, мудрый советник, что ты тут мне повторяешь очевидное? Я на этом камне лежал.

Заставил губы шевелиться:

— Ин-тер-ресно, что с остальными?

Ничего страшного в том, что я тут говорю. Сам с собой. Нашёл, наконец, благодарного собеседника. Главное, не забывать и не задавать прямых вопросов. А ещё странных. Просто размышлять вслух.

— Как сказать, господин. Ещё не все камеры открыли.

Я оценил, как Молак назвал каморки. Да, его определение точней. Что в Кузне это были камеры, что здесь. И нечего пытаться скрыть от себя неприятную правду.

— Большая часть выглядит гора-аздо лучше, чем вы. Тоже замёрзли, но не так сильно. Меньшая же часть...

Молак помедлил, повернул голову к Ариосу. Тот тут же сообщил:

— Трое.

Молак кивнул и продолжил:

— Трое мертвы.

Ариос покрутил в воздухе рукой:

— Неприятное зрелище. Один просто лежал в луже крови, без каких-либо следов ран.

Молак поддакнул:

— Как вы, господин, поэтому я так и испугался.

Ирал буркнул:

— Мы же не исчезли, не потеряли себя в забвении, значит, с господином всё хорошо.

— Ну знаешь, да, крови было гораздо меньше, чем там, но если бы господину оставалось час жизни, то мы бы тоже не исчезали. Пока не исчезали и не впадали бы в забвение на сотни лет. Но кому от этого стало бы легче?

Я невольно отметил его фразу. Сотни лет? Почему не тысячу? Он же отлично знает, сколько прошло времени со времён битвы Предков. С одной стороны, тысяча лет это всё равно несколько сотен лет. Десять, если быть точным. С другой стороны, можно же быть и более точным, сказать просто тысяча. С третьей... А что, если они всё же выходили из своего забвения не тысячу лет назад, а всего несколько сотен лет назад? Не десять.

— С остальными двоими более неприятно. У одного словно проросли десятки костяных шипов по всему телу. Только эти шипы начинались из его родных костей и пробили его в десятках мест.

Я покачал головой. Надеюсь, они прорастали быстро. Впрочем, помня жуткие крики в темноте камер Кузни, я в это не очень верю.

— Ещё одного словно затоптали лошадьми. Не тело, а бесформенная куча. Ощущение, что в нём не осталось ни одной целой кости.

Тоже не самая приятная смерть. Сомневаюсь, что среди ночи в его камеру запустили лошадей. Или что туда, вообще, кто-то входил. Его кости сломались сами по себе.

Я со стоном принялся разминаться. И снова не чувствовал облегчения от разогретых мышц. Я и тепла-то их не чувствовал. Но тело всё же с каждой минутой действовало всё уверенней и уверенней, поэтому толк есть.

Молак вновь заговорил:

— Господин. Мы очень рады, что вы живы. За последний месяц вы уже трижды проходили по грани. Мы... Мы очень переживаем, господин.

Я кивнул. Верю. Я тоже очень переживаю, но ничего изменить не получится. Вы можете называть меня Оскуридо, будущим королём, но это лишь слова. На деле я всего лишь наследник Малого дома, который, как оказалось, не может решать свою судьбу.

Всё, что я сейчас могу — это за пять с небольшим месяцев стать достаточно хорошим адептом внешних техник, чтобы удовлетворить запросы Вира. А вот тогда... Раз ему нужен кто-то равный убийцам других королевств, значит, у него есть для такого убийцы задания.

Раз будут задания, значит, мне предстоит множество поездок по всей стране. И неужели однажды в такой поездке, на таком задании мне не сможет встретиться противник, который окажется мне не по зубам?

Это ведь идеальное решение моей проблемы. Я выполню все условия сделки с Виром, и при этом он ничего не сможет сделать моей семье. С чего бы ему, вообще, что-то делать против них? Их ли вина, что однажды я погибну на его задании?

Наконец, стану свободным. Думаю, Скеро справится и без меня. А я отправлюсь на поиски наследства Оскуридо и Ребела. Думаю, тени будут счастливы.

Не то чтобы я так вдруг захотел возрождения тех же драугров. Нет. Я лишь захотел быть свободным в своих поступках и решениях.

Дверь скрипнула, впуская стражника:

— О, очухались, ваша милость, — в этот раз, лицом к лицу ко мне он был более вежлив, чем стоя над полутрупом. — Давайте тогда к остальным. Его милость Ормос приказал отправлять вас на занятия.

Я хмыкнул и шагнул вслед за стражником.

Мечты.

Пока что реальность вот она — передо мной. Из одной башни в другую. Подчиняясь даже не самому учителю, а стражнику, которого он прислал.

Глава 18

Домар скривился при виде меня и процедил:

— Ну вот, даже нашего великого гаэкуджу без бляхи привели под конвоем, а где же Хар и ещё двое?

Я смерил его недовольным взглядом. Вот ведь, ядовитый язык.

Закий же коротко ответил:

— Остальные не перенесли испытания.

Смарт изумился:

— Чего там было переносить? Немного холода? Да Хар бы его даже не заметил!

Домар хмыкнул:

— Может, он как раз с этим и не справился? Он не с побережья? Говорят, у них там даже снега не бывает.