Башня Королевской Дочери

«Ещё как боюсь», — подумал Маррон, хотя это и не было правдой. Как мог он бояться чего-то, что билось в едином ритме с его сердцем и делило с ним его облик и желания? И всё же он уже набрал воздуха, собираясь сказать: «Ещё как боюсь», — чтобы успокоить Джулианну, но девушка опередила его.

— Нет, я ошиблась, — ровным голосом сказала она. — Я боюсь тебя. Незнание пугает всегда, а уж незнание, усиленное властью, повергает в ужас. А ты ведь знаешь о Дочери не больше моего, так? Ты не знаешь, на что она способна и на что способен с её помощью ты…

Он действительно не знал этого. В его теле, в его крови жил наглый злой чужак. Маррон не мог успокоить Джулианну, и ему подумалось, что спокойствия в мире не осталось вовсе.

Они продолжали ждать. Вокруг не было ни души. Наверное, взоры стражи сейчас обращены на равнину, монахи вглядываются в каждую тень снаружи, вслушиваются в шёпот ветра, не подозревая, что главная опасность таится не за стенами крепости, а внутри неё.

Джулианна и Маррон молчали — всё уже было сказано. Услышав наконец негромкий призывный свист, они послушно пошли в ту сторону.

Ещё одни ворота, внутри которых неярко светится шарик колдовского света, указывающий путь. Войдя внутрь, Маррон с Джулианной оказались в большой конюшне, где было тепло и пахло лошадьми.

Вдоль стен шли стойла, а посередине был широкий проход. В проходе стоял Радель, державший под уздцы двух уже осёдланных и взнузданных лошадей. Держа в каждой руке по поводу, он негромко и успокаивающе нашёптывал что-то тревожно переступавшим с ноги на ногу лошадям. Позади стояли Редмонд с Элизандой, державшие ещё по одной лошади.

— Нас пятеро, — медленно произнесла Джулианна.

— Маррон не сможет ехать верхом, — сказал ей Радель.

— Отлично сможет! Я знаю, я осматривала его. — При этих словах она чуть улыбнулась, но в голосе её слышалось замешательство. «Почему это он вдруг не сможет ехать?»

— Его не потерпит на себе ни одна лошадь.

Маррон понимал не больше Джулианны, однако он успел заметить, что лошади, которых держал Радель, шарахнулись от него прочь, хотя до него было ещё порядочное расстояние. Юноша автоматически сделал шаг назад и нырнул в пустое стойло, чтобы лошадей можно было беспрепятственно вывести наружу. За его спиной раздался визг.

Вздрогнув, Маррон обернулся и увидел крохотного зверька, стрелой взлетевшего на деревянную перегородку стойла и до отказа натянувшего привязь. Это была обезьянка торговцев, всего лишь обезьянка, которой он так нравился прежде. Маррон попытался успокоить её, но она завизжала ещё громче.

— Наверное, от тебя пахнет кровью, — неуверенно предположила Джулианна.

— Нет, — раздался голос из самого тёмного угла стойла. Голос был женский и говорил с сильным акцентом. Зашуршав соломой, женщина встала и, когда на её страшное лицо упал луч света, юноша узнал правдоведицу барона Имбера. — Он стал Ходячим Мертвецом. Я так и знала.

— Что это означает? — вновь подала голос Джулианна.

— Это означает ужасы и чудеса, ибо он благословлён и проклят. Животные понимают это не хуже меня, но им видима лишь чёрная сторона. — Она прошаркала вперёд и коснулась руки Маррона; в волосах правдоведицы застряла солома, а глаза были совершенно круглые и белые. — Я так и знала, — повторила она.

Маррон кивнул. Он услышал, как за его спиной прошли лошади, а потом раздался голос Раделя:

— Идём, надо спешить. Гляди-ка, Джулианна, нам, похоже, повезло — судя по сбруе, это твоя лошадка.

— Моя.

— Тогда бери её и давай за мной. Я её немножко заморочил, на лошадей оно тоже действует. Маррон, тебе придётся пойти впереди. Женщина, возвращайся в свои сны. Этой ночью ты не просыпалась, ты меня поняла?

Она фыркнула:

— Я — правда барона, он мне верит. — Она развернулась и вновь исчезла в густой тени, мимоходом коснувшись обезьянки, которая задрожала, но осталась на месте. Бездонные чёрные ямы глаз остановились на Марроне. Тот вздохнул об очередной утрате и пошёл прочь.

Они направлялись к воротам — вначале в коридор, потом вниз по ступеням. Радель не позволил зажигать свет, боясь, что стражники заметят пляшущие на стене тени. Маррону приходилось хвататься за стену в полной тьме, и единственным его ориентиром был приглушённый стук обмотанных тряпьём копыт за спиной. Когда стук становился громче, это означало, что надо идти побыстрее.

На ступеньках было проще — по крайней мере над головой виднелась полоска неба и отблеск звёздного света. Оказалось, что Маррон видит в темноте яснее, чем ожидал, мгла вокруг посветлела, однако виднелась словно бы сквозь красный туман, словно это Дочь дала ему новое зрение.

Услышав негромкий шёпот, он замер на нижней ступеньке. За углом уже были ворота. Маррон услышал, что лошади остановились. К нему подошёл Радель.

— Боюсь, что, если ворота заперты, заняться ими придётся тебе, — прошептал он на ухо юноше. — Мы сейчас сядем верхом и поедем за тобой. Если ворота открыты, беги вперёд; если нет — ломай их. Постарайся не убивать, просто выпусти на свободу Дочь.

— Не знаю, как…

— А я знаю. Дай руку.