Башня из красной глины

— Да. Имей в виду, Тумарин сказал, что убийцей может быть как мужчина, так и женщина.

— Как он это определил?

— По силе ударов.

— Каких ударов?

— Марухина пытали. Ломали ему кости обрезком трубы.

— А, да. Точно. Слушай, кстати, а что там насчет этой трубы? Криминалисты что-нибудь выяснили?

— Не знаю. Забыл спросить Тумарина.

— Попроси его прислать полный отчет.

— Там одни термины, не поймешь ничего.

— Это точно, — согласился Дымин. — Ладно, тогда давай просто позвоним.

— Ну давай. — Смирнов достал мобильник и набрал номер патологоанатома. — Может, он и не в курсе, а сейчас уже поздно, он давно дома.

— Все равно попробуем.

— Попытка не пытка, — подтвердил Смирнов.

— Алло? — раздался в трубке голос Тумарина.

— Это Смирнов. Я насчет трубы.

— Какой еще трубы?

— Той, которой ломали кости Марухину. Зеленой.

— А-а, — протянул патологоанатом. — И что?

— Выяснили что-нибудь насчет нее?

— Не в курсе, если честно. В отчете надо посмотреть, но он на работе остался.

— А ты не можешь позвонить своим ребятам и спросить, что они в нем написали?

— В принципе могу.

— Сделаешь?

— Да. Перезвоню.

— Давай. Спасибо.

— Знаешь, я думаю, если Крысолов задумал не одно убийство на борту теплохода, то он не станет убивать, пока «Фаэтон» не отчалит от Ремголова, — проговорил Дымин, когда Смирнов убрал мобильник.

— Побоится, что остальные сойдут на берег? Несмотря на запрет Самсонова?

— Его запретом можно подтереться, он им не начальник. Но не в этом дело. Просто Крысолов должен понимать, что нам придется подключить местную полицию и на теплоходе начнется настоящая свистопляска. А после Ремголова будет большой перерыв: следующая остановка только через тридцать два часа.

— Да, это верно. Времени у него будет полно. Но это только если он собирается убить нескольких человек.

— Вот-вот.

— Так что нам все равно надо быть начеку.

— Согласен, — вздохнул Дымин.

— Я не собираюсь торчать всю дорогу взаперти! — раздался возмущенный голос Викуловой.

Женщина говорила с вызовом. Интересно, к кому она обращалась? В ответ раздался приглушенный мужской голос, и Смирнов почему-то подумал, что он принадлежит Кожину.

— Похоже, кто-то отправился на праздник жизни, — усмехнулся Дымин.

— Вроде для концерта рановато-то еще.

— Ну и что? На палубе полно народу. Люди спешат насладиться плаванием.

— Ну, мы тут останемся, я думаю. В толпе едва ли кого убьют, а вот в каюте…

— Они все по двое едут.

— Но только что кто-то остался один. Думаю, Кожин. По-моему, он плывет вместе с Викуловой.

— Думаешь, они любовники?

— Вообще, похоже на то.

Дымин неопределенно хмыкнул.

— Она выглядит старше.

— У них разница четыре года, — пояснил Смирнов, вспомнив прочитанные биографии.

— Не так уж много.

— В принципе да.

Дымин достал листок бумаги и взял ручку.

— Так, — сказал он, — значит, Викулова в одной каюте с Кожиным, Самсоновы, понятно, едут вместе.

— Либо он с сыном, а она — с дочерью, — вставил Смирнов.

— Да, верно, — согласился Дымин. — То есть если дети где-то бродят, а я видел, как они усвистали на другую палубу вместе с дочкой Кушековой, то Самсоновы либо вместе, либо порознь, и тогда получается, что они сидят в каютах по одному.

— Это вряд ли, — заметил Смирнов.

— Тоже верно. Кто следующий?

— Золина и Кушекова плывут с дочерями.

— Но Юлька свалила с двойняшками. Значит, лаборантка одна.

— Остается Бирюков.

— Да, он должен был плыть с Марухиным, но его переселили, чтобы мы с тобой оказались вдвоем.

— Значит, он плывет с кем-то еще?

— Уж не один.

— Но сосед, конечно, не боится, что его грохнут, и наверняка пошел прогуляться по теплоходу.

— Возможно, но не факт. Вдруг они играют в шашки?

Смирнов усмехнулся:

— Учитывая состояние Бирюкова, скорее квасят.

— Согласен. Кстати, Валер, я еще никому не говорил, но я жениться собрался.

— Да ладно?! — Следователь от неожиданности даже рот приоткрыл. — Серьезно или прикалываешься?

— Серьезно. На Маринке своей. Я ей уж и кольцо подарил. Как вернусь, пойдем в ЗАГС подавать заявление.

— Ну, поздравляю. — Смирнов протянул оперу руку. — Наконец-то вы решились. Это ты сам или она тебя уломала?

— Сам. Пора уже.

— Тоже верно. Чего тянуть. А чего это ты вдруг вспомнил о женитьбе-то? — Смирнов подозрительно прищурился.

Дымин смущенно усмехнулся и полез в тумбочку.

— Да я подумал: может, отпразднуем? Чуть-чуть. — С этими словами он водрузил на стол бутылку коньяку. — Я, конечно, понимаю, мы на работе, — добавил он быстро. — Но ведь и в круизе тоже, так?

— Не совсем, — возразил следователь. — Тем более мы с тобой сегодня кирнули уже.

— Валер! Такой случай. Тебе первому сказал!

— Ладно, — сдался Смирнов. — Давай по маленькой.

— Отлично! — мигом оживился Дымин. — Погодь, я закуску соберу.

— Я сейчас тоже что-нибудь достану, — поднялся следователь.