Башня Греха (СИ)

Все будет хорошо? Медленный? Да, щас! Эта сволочь, как минимум на порядок, превосходила ранее встреченных мной гоблинов. Во всем. Скорость, сила, живучесть… хотя последнее мне еще предстоит проверить. Ха, легко сказать! Я даже приблизится к нему не мог! Единственное, что меня пока спасало, так это, казалось, усилившийся разгон сознания или, чем там было это ощущение замедления времени. Хотя даже так, от каждого удара мне удавалось уклониться буквально на пределе сил, все же скорость у меня не возрастала пропорционально скорости реакции.

Уклонившись от очередного, способного размазать меня по полу, удара, я заметил, как мое тело вновь охватило легкое сияние. Вовремя, Джесс! Еще немного и я бы выдохся. Правда лучше мое положение не стало, ибо гоблин выдыхаться и не думал. Что же делать? Думай, Ник, думай. Если повезет, хватит всего одного удара чтобы разобраться с ним. Но, как заставить его раскрыться?

У меня было мало времени. Я знал, что Джессика серьезно потратилась по мане в прошлом сражении и не успела полностью восстановиться, долго поддерживать меня она не сможет. Черт, я в сантиметре разминулся с ударом дубины, какой же он сильный! Точно! Сила. Можно использовать его силу против него самого. Стоит попробовать.

Пустив ману в руку, я отвесил леща по оружию гоблина. Нет, я не пытался остановить его дубину, наоборот, ударил по направлению ее движения, усилив и без того огромную инерцию оружия. Шанс! Заставив светится уже вторую руку, я мгновенно сблизился с боссом.

— Сдохни! — с таким возгласом, отвешиваю образцового леща в ухо. Гоблин пошатнулся и начал заваливаться, но тут… Под еще более дикий, чем обычно, рев, я видел летящую в меня дубину. Не уклонится. Все, что я успел — выставить блок. Спустя мгновения, меня, под звук ломающихся костей, просто снесло, отправив в полет на добрые пять метров.

Как так? Лишь эта мысль билась во мне, когда я, с трудом, поднимался, глядя в налившиеся кровью глаза босса. Руками двигать я не мог, да и вообще, все тело было словно один комок боли. Я закашлялся кровью. Похоже, еще и несколько ребер сломаны. А гоблин, словно издеваясь, шел ко мне медленно, хотя с его-то скоростью, мог уже дважды прикончить меня. Или… Прострелившая меня мысль, на мгновение отвлекла меня от боли. Я присмотрелся к моему противнику. Тяжелое дыхание, кровь из носа и ушей, подрагивающие конечности…

Он ранен. И серьезно. Это не издевка, он просто не может сейчас рвануть ко мне. Я попытался встать на ноги, но так и остался на одном колене. Черт, слишком велики повреждения, не встать. И Джесси такие повреждения не залечит, не сразу, так точно. Обидно, совсем немного не хватило…

Сил тащить дубину у босса, похоже, уже не было, так что он бросил ее, что позволило ему довольно быстро сблизиться со мной. Не в силах ничего сделать, я мог лишь смотреть в кривое лицо моего убийцы. Обвислые уши, крючковатый нос и бешеные глаза.

— Ну и урод же ты, — с трудом прохрипел я. Гоблин уже занес руку для удара, как вдруг остановился. Простояв пару мгновений, бешено вращая глазами, он упал, открывая моему взору Джесси, трясущимися руками, державшую окровавленный нож. Что? Это… спасение героя в распоследний момент? — К-ха… Ха-ха-ха, — с трудом выдавливая из себя смех, вместе с кровью, я наконец расслабился, позволив себе упасть на пол.

Не говоря ни слова, Джессика, опустилась возле меня, направив светящиеся от магии руки в мою сторону. Через несколько секунд свечение снизило интенсивность, а вскоре и вовсе исчезло. Тяжело дыша, девушка опустила трясущиеся руки. Я увидел, как в уголках ее глаз начала скапливаться влага. Ну, нет, так не пойдет.

— Эй, не вздумай плакать, — говорить было больно, но я продолжил. — Я не помру от такого. Я же обещал… Пока мы не покорим Башню, у меня нет права умирать. Помнишь же? — я попытался улыбнуться, но скорее всего у меня получилась та еще гримаса.

— Ты… дурак… — она отвернулась, чтобы я не видел ее лица. Эх-х, снова она из-за меня плачет. Как же не круто.

— Ты плачешь.

— Нет, — она помотала головой, но в мою сторону так и не повернулась.

Черт. Снова. Эта девушка снова плачет из-за меня. Ненавижу себя. Двигайся… Двигайся, чертово тело… Джесси… потратила все силы… чтобы вылечить меня. Я смогу… Пусть я слаб… но… я не могу позволить ей плакать из-за меня. Я… сказал… встать.

— Что ты делаешь? Тебе надо лежа… — завершала свою фразу она уже, будучи прижатой к моей груди. Ответственно заявляю, обнимать кого-то сломанными руками — больно.

— Я же сказал. Эти раны — пустяк. Твои слезы ранят куда сильнее, — внутренне поморщившись, сказал я. Господи, дай мне сил забыть то, что я, только что, сказал. Как же это слащаво и… пафосно. Я не должен говорить так. Я суровый мужик. Я должен, брутально почесывая волосатую грудь, доминировать над всем, раздавая лещи направо и налево. Эх-х, не выйдет. Нет у меня волос на груди, а значит и образ сурового северного варвара не будет полным.

Черт, что за чушь мне в голову лезет, походу отходняк от боя накрывает. В глазах темнеет… Джесси опять будет переживать…

Глава 6