Башня - два

— Тяжела, — согласился он. — Ох, тяжела… Есть хочешь? Там на кухне всего хватит на месяц. Но можно заказать и сейчас, если чего не хватает.

— И что же? Доставят?

—Да.

— Мы ж на острове!

— Ну и что? На катере. Можно на вертолете. Из любого ресторана Греции.

Она села на край стола. Ее тугое бедро, покрытое загаром, оказалось на ширине ладони от клавиатуры. На стол с мокрых волос упала капля воды.

— Олег… Ты меня гнусно обижаешь! Знаешь же, что заказывать я не решусь, так что сразу на кухню?..

— Прости. Там есть еще пара комнат с одеждой. За той, что ты уже отыскала. Начни примерять, это тебя займет на пару суток. Чуть дальше комнатка с этой… как ее… с той ерундой, что вешается. Да не на веревке, а на шее, ушах, даже в носу. Ага, бижутерия! Все камешки настоящие, можешь не проверять.

У нее сердце заколотилось, но сказала тоном оскорбленного достоинства:

— Олег, я не совсем та дурочка, что слепо идет за мужчиной, если он богатый и толстый… Ну, умный и смелый — какая разница? Я сама уже перестаю себя уважать за… ну, ты же знаешь!

Он посмотрел, наконец, в ее глаза. Заглянул в глубину. Она смотрела открыто, позволяя ему читать себя, как раскрытую книгу.

Олег смутился, отвел взгляд, а голос от неловкости пошел как автомобиль по неровной дороге:

— Тогда я должен не уважать себя еще больше… Меня считают если не женоненавистником, то, по крайней мере, человеком, который ради женщины пальцем не шелохнет! Я всегда старался жить только умом… не подозревая, что ум — всего лишь тонкая пленка на кипящем молоке инстинктов и что могучие инстинкты придумали себе ум для прислуги!.. Но если начну рассказывать о своих делах и проблемах… Гм, я вообще-то боюсь, для твоих хрупких плечиков ноша покажется тяжеловатой.

— Я — современная женщина, — отрезала она с достоинством. — И давно сама зарабатываю себе на жизнь!

— Испытание и для извилины, — сказал он серьезно.

— Валяй, — разрешила она весело, насторожилась, почему упомянул только одну извилину — какую именно имел в виду? — но переспрашивать не стала, только сказала еще тверже: — Я готова.

— Не пожалеешь?

— Нет! — сказала она твердо.

Он указал на мягкое кресло:

— Может быть, переберешься туда? Здесь ковра нет.

— Какого ковра?

— Мягкого. Как станешь засыпать, не брякнешься на этот дубовый паркет прошлого века. Кстати, дуб относится к твердым породам.

Она заколебалась, но взглянула в эти зеленые глаза, что видят ее насквозь, вспыхнула до корней волос, сказала с веселой твердостью:

— Поехали!

— Ну, хорошо, — сказал он таким академическим голосом, что ей сразу захотелось зевнуть во всю ширину Эгейского моря, — возьмем самое простое и заметное: свалка на острове Статен, куда ежедневно сбрасывают сорок миллионов фунтов мусора, стала самой высокой горой на всем заокеанском юге. Самолетам запрещено летать в той части страны, ибо в темноте натыкаются и гибнут, ведь на вершину свалки фонарь не повесишь… На каждого человека развитых стран мусора ежедневно приходится в четыре раза больше, чем он весит. Во время сильных дождей промышленные города просто тонут в собственном дерьме… Перерабатывать все это никто не успевает. А для выживаемости рода человеческого… учти, нашу Организацию не интересуют такие мелочи, как нации, народы или государства!.. нужна стабильность круговорота веществ. Отсюда напрашиваются выводы… или требования, как хочешь. Жить надо по экономическим средствам, верно? То есть по справедливости в рамках наших экологических возможностей. Но требования человечества к природе превосходят ее возможности, это уже очевидно!

Она с трудом подавила новый зевок, как же трудно даются шпионские премудрости: только начала слушать, и уже глаза сводит в кучку.

— Я об этом уже где-то читала. Или слышала краем уха…

— И тут же переключила канал на телешоу, — кивнул он. — Я знаю, так все делают. Может быть, и сейчас сделаешь так? Я не обижусь.

— Нет-нет, продолжай, — сказала она с неловкостью. — Просто я думала… ну, что-то более романтичное. Все-таки яхты, стрельба из двух пистолетов, страшные подземелья, роскошная постель в Национале… А зеленые — это дурацкие акции по спасению пингвинов!

— Лапушка… Ладно, идем дальше. Земля, имея конечные размеры, конечные ресурсы и конечную способность по регенерации, представляет собой крохотный космический корабль с массой в триста тридцать тысяч раз меньше массы Солнца, что лишь маковое зернышко рядом с небоскребом какой-нибудь крупной звезды. Сегодня корабль перегружен хозяйственной деятельностью человека, и перегрузка все возрастает. Через считанные десятилетия возможна гибель экипажа. Нет, это не с потолка, это очень точные расчеты! Вся Организация единодушно согласна, что необходимо сократить численность населения Земли… Как согласны и около сотни лучших специалистов, что серьезно занимаются этой проблемой… и понимают ее опасность. Правда, здесь начинается расхождение среди Семерых, но… ладно, потом. Семеро — это глава Организации. Самые что ни на есть главные.

Он видел, каких титанических усилий стоит держать эти красивые карие глаза открытыми. Она даже сумела не зевнуть.