Башня

Серб подошел, остановился. Ничего не спросил, ничего не сказал. А только боднул головой в плечо и забрал ружье.

У ворот обители встретила Лиза. Она выглядела спокойной, только бледна была очень. Иван подошел. Лиза провела кончиками пальцев по его раскрашенному заячьей кровью лицу. А потом прикусила нижнюю губу и беззвучно заплакала. А он гладил ее по голове и говорил:

– Ну что ты? Ну что?..

И сжимало от нежности сердце.

Потом Иван прошел к настоятелю. Поставил в угол арбалет, положил на стол «парабеллум» и паспорт англичанина. Объяснил, где лежит тело. Спросил:

– Вы будете сообщать в полицию, Михаил Андреевич?

– Зачем? – пожал плечами настоятель.

– Вот и я так же считаю – незачем. Есть, правда, один нюанс.

– Какой же?

– У него, по всей видимости, есть сообщник из местных. Ведь он иностранец, и кто-то должен помогать ему здесь. Встречать, провожать. Да хотя бы хранить вот это добро.– Иван кивнул на «парабеллум».– Не таскает же он его в самолете. Поэтому думаю, что у Охотника есть сообщник.

– Логично,– согласился настоятель.– Но кто он? Как его найти?

Иван вытащил из кармана телефон, положил на стол. Сказал:

– Это его телефон. Обратите внимание – дешевая «Нокия». У него все снаряжение – камуфляж, обувь, арбалет – фирменное, дорогое. А вот телефон – дешевый. В нем забит только один номер. Я полагаю, что это номер для связи с сообщником.

Настоятель сверкнул глазами из-под лохматых бровей. Иван сказал:

– Мы бы сделали сами, но сейчас невозможно – нет времени.

Настоятель убрал телефон в ящик стола, произнес:

– Не думайте об этом, Иван Сергеич… Его Бог покарает.

– Понятно. У меня еще одна просьба к вам.

– Слушаю вас внимательно.

– Нельзя ли Лизу. жену мою. приютить где-нибудь? Ненадолго. на неделю.

– Господь с вами! О чем вы говорите? Поселим Елизавету Владимировну в хорошей семье. Пусть живет столько, сколько надо.

Вечером Иван, Гринев и Зоран уехали. Настоятель лично отвез их к месту стоянки «Комсомольца», благословил. А Лиза тайком перекрестилась.

Андрея Сухарева в Сортавале многие звали Браконьером – он зарабатывал на охоте. Сам не охотился – устраивал охоту для богатых клиентов. Поздним вечером, практически ночью, у Андрея Сухарева запел телефон. Этот аппарат был прдназначен для связи с Флойдом. Андрей ждал звонка Флойда. Он нажал кнопочку и сказал:

– Хай.

Но вместо спокойного и уверенного голоса Уолтера услышал взволнованный, почти детский голос:

– Это кто?

– Вы куда звоните? – спросил Андрей. А сердце уже пробило тревогой: ведь знал, знал, что когда-нибудь влечу в неприятности с этим уродом.

– Я не знаю. Я, понимаете. Тут раненый мужчина. Он, кажется, иностранец. Он сказал: позвоните моему другу, он поможет.

Несколько секунд Андрей молчал. Он лихорадочно думал: что делать, как отвечать?

– А почему он сам не звонит? – спросил наконец Андрей.

– Он не может. он потерял сознание.

– А ты кто?

– Я? Я послушник монастырский. За сеном меня послали в лес.

– Понятно. А этот мужчина что – охотник?

– Я не знаю.

– А ружье или какое другое оружие есть у него?

– Нет, ружья у него нет… Но у него есть большая кобура.

Андрей облегченно вздохнул: значит, этот урод хотя бы от арбалета избавился.

– Понятно,– сказал Андрей.– Ты, друг мой, где находишься сейчас?

– Я в лесу. Возле Змеиного источника. Знаете, где это?

– Знаю. Сейчас приеду. Ты, друг послушник, не звони, пожалуйста, никому. Не надо. А то у этого человека могут быть неприятности. А я в фонд монастыря хороший взнос сделаю. договорились?

– Я не буду звонить никуда. Но вы приезжайте скорей. мне страшно.

Матерясь, поминая мать Уолтера Флойда по-английски и по-русски, Андрей Сухарев быстро собрался. На предплечье левой руки он закрепил ножны с обоюдоострым ножом, надел оперативную сбрую и камуфляжную куртку. Потом достал из оружейного сейфа «Сайгу» двенадцатого калибра, в кобуру под мышкой сунул ИЖ-71. Он принял решение: Флойда– списать. Послушника, видимо, тоже придется списать. на всякий случай.

Сухарев прыгнул в свой УАЗ, выехал со двора.

Спустя двадцать минут он остановился в километре от Змеиного источника, загнал машину в лес, пошел пешком. Все тропы здесь были ему хорошо знакомы. Через четверть часа он вышел к источнику. Разглядел силуэт фургона под скалой. Сухарев вытащил из кобуры пистолет, опустил предохранитель. Он подошел к фургону сзади, пистолет держал в руке. Полминуты он простоял, прислушивался, но ничего не услышал. Это было странно. Низко пригнувшись, он скользнул вдоль борта, заглянул в кабину. Там было пусто. Это очень сильно не понравилось Андрею. Он отпрянул от автомобиля… И в этот момент на ноге сомкнулись челюсти капкана. Сухарев вскрикнул.

Андрея Сухарева нашли через неделю. Труп был уже сильно объеден животными. Опознавали Браконьера по оружию, часам и прочим сохранившимся предметам.

Браконьер был убит выстрелом из арбалета. Видимо, он стал жертвой Охотника. Последней. Но тогда об этом еще не знали.

«Комсомолец» вернулся в Петербург. До саммита оставалось четыре дня. Город был уже переполнен полицией, «миротворцами» и «гестаповцами» в штатском.