Башня

Учитывая, что С-4 втрое мощнее обычного тротила, вопрос с начинкой боевой части был практически закрыт.

А в сентябре наступил день, когда Главный Конструктор сказал: готово.

Собранное, покрашенное черной матовой краской изделие стояло на стапеле, растопыривалось оперением стабилизаторов. Змеился по полу кабель, уходил в раскрытый лючок. Там мигали огоньки. Выглядело изделие солидно. Демонстрируя работоспособность, Борис Витальевич пощелкал кнопками ноутбука, пошевелил закрылками. Иван походил вокруг, спросил:

– Что, совсем готово?

– Не совсем. Во-первых, не загружена боевая часть. Это сделаем в последний момент. Во-вторых, не введена программа. В остальном – готовность.

Изделие разобрали – сняли обтекатель, оперение. Оно снова стало похоже на обрубок. На поверхность нанесли по трафарету маскирующие знаки и надписи: «380 В», «Фильтр № 4», «К гл. сепаратору» и т. п. По легенде, изделие было главным элементом насосной станции. Иван даже изготовил «техническую документацию». На обложке самопальной брошюрки наклеил этикетку: «Насосная станция вихревого типа НСВ-280М/4. Паспорт. Инструкция по эксплуатации». Внутри лежали чистые листы, но сама брошюра была запаяна в полиэтилен. Были изготовлены накладные. Отправитель. получатель. Реквизиты. С адресами и телефонами. При необходимости любой проверяющий мог позвонить в ООО «Развитие плюс» или в ЗАО «Гидросистемы» и убедиться, что первая организация заказывала, а вторая осуществила ремонт и отладку насосной станции НСВ-280М/4. Печати. Копии платежных документов. Изделие упаковали в два места. Осталось перекинуть его на самоходку.

Тридцатого сентября Братишка принимал отремонтированную баржу. Собственно, принимал работу «эксперт» Гринев. Юрий Павлович облазил баржу «от и до», проверил работу механизмов, двигателя. Нашел, что все сделано качественно.

Братишка тут же выплатил директору обещанные премиальные – кэшем, конечно. И предложил отметить это дело. Естественно, за счет судовладельца. А че мы, не папуасы, что ли? В кабачину, бля, в кабачину! Гульнули так, что дым коромыслом. По ходу пьянки Братишка пожаловался, что в Регистре тянут, суки, бюрократы, с документами. Нельзя ли на пару недель, а еще лучше на месяц, арендовать причал – плачу кэшем!

– Причал?

– Конечно, можно. А как посудину назовете?

– А «Крокодил», бля. Прикольно?

– «Крокодил»? Прикольно.

– Ну, наливай.

Второго октября грузовик «Вольво» с прицепом повез изделие в Шлиссельбург. Там у Угольного причала стояла отремонтированная, пахнущая свежей краской баржа. Десятитонный кран снял «насосную станцию» с «Вольво» и перенес в трюм самоходки. Потом туда же перенесли вторую упаковку – с обтекателем.

Ночью к самоходке подошел «Комсомолец». Пришвартовался, с борта на борт перекидали ящики с пластитом.

На «Стапеле» делать стало нечего. Поэтому коллектив увлекся «танком». После долгих дебатов ковш «ка-терпиллера» обрезали по длине. К остатку ковша «присобачили» «боевую башню» – похожую на колун конструкцию, сваренную из обрезков все того же ковша и трубы, оставшейся от корпуса изделия. В стенках прорезали бойницы, закрывающиеся заслонками. Дополнительные заслонки поставили на кабину.

Получился какой-то тиранозавр на колесах.

* * *

В Санкт-Петербург пришла осень, и деревья стояли в золоте.

До саммита «Евросоюз + „Промгаз"» осталось меньше месяца. На улицах в разы выросло количество плакатов с символикой «Промгаза». В город начали прибывать дополнительные полицейские силы. Это было заметно невооруженным глазом – по улицам катались полицейские автомобили с иногородними номерами. Надо полагать, что людей в штатском, которые в глаза не бросаются, тоже стало больше. Все чаще мелькали в небе «глазастые птички». Ходили слухи, что в город дополнительно привезли десятки «Ужасов». Увеличенной мощности. Они, якобы, на дистанции в километр мгновенно делают человека безумным. Одни говорили, что этими «Ужасами» будут зачищать окраины, наводненные человеческими отбросами. Другие – что «Ужасы» привезли для того, чтобы создать непреодолимое кольцо вокруг Башни и коридоры для проезда кортежей. Еще говорили, что на территории заброшенной промзоны за кольцевой устроили концлагерь на двадцать тысяч рыл. Там же есть и печи для обжига кирпича. Их переоборудовали в крематорий. Город замер в ожидании.

Полковник объявил «нулевой» режим. Это означало, что прекращается всякая активная деятельность организации. Прекращаются всякие контакты между членами организации. Все ложатся на дно и ждут команды.

* * *

За неделю до саммита Иван собрал участников операции. Впервые – всех вместе. Не было только Забо-ровского. Его Иван берег как зеницу ока. Встреча состоялась в кафе, которое принадлежало одному из членов организации. Впрочем, в тот вечер заведение было закрыто «по техническим причинам» и никого из обслуги, включая хозяина, не было. Одиннадцать мужчин собрались в кафе, сели у длинного стола. Под столом стояла хозяйственная сумка. В ней было три килограмма тротила. Дистанционный привод лежал в кармане у Зорана.