Башни земли Ад

— Отец говорит, вы долго жили и в Риме при папском дворе.

— Да. Меня приглашал расписывать капеллу сам папа, Иоанн XXIII, бывший кардинал Косса, и потом… — Кристофер вздохнул. — Синьорина, умоляю вас, не вертите головой.

— Но солнце мне слепит глаза!

— Что поделаешь, лишь Господь может повелевать солнцу.

Юная модель состроила недовольную гримаску, но вновь уселась, как прежде.

— А что случилось с вашим рыцарем и его друзьями?

— Увы, моя юная госпожа, для меня самого это загадка. Они исчезли, отправились к берегам Леванта на «Святом Клименте» вместе с магистром Вигбольдом и вдруг посреди моря исчезли. Правда, впоследствии венецианцы передавали мне рассказ захваченных ими пиратов о том, как трое храбрецов, двое из которых были удивительно похожи по описанию на мессира Вольтарэ и Рейнара, захватили одну из мавританских галер. Причем, по их словам, Рейнар махал в воздухе каким-то кувшином и кричал, что там джинн, и сейчас он его выпустит. — Де Буасьер грустно улыбнулся. — Это так похоже на него. А вскоре после свадьбы маршала Яна и Джованны простился и барон Дюнуар…

— Джинн… Как интересно…

Со двора раздался крик Матиаша, недовольное карканье, хлопанье крыльев.

— Что это вы себе позволяете, молодой господин Матиаш Хуньяди? — раздался с крыльца возмущенный голос супруги наместника. — Янош, взгляни, наш сын бросается палками в птиц, словно какой-то деревенский свинопас.

— Матиаш, — старый воин перегнулся через перила, чтобы лучше видеть сына, — твоя матушка права. Швыряться палками недостойно доблестного рыцаря и не имеет ничего общего с благородным искусством охоты.

— Отец мой, — отрок виновато склонил голову, но тут же вскинул подбородок и глянул решительно и гордо, — это была необычная птица. Огромный черный ворон. Однако воронье перо с блестящим отливом, а этот… — Матиаш запнулся, подыскивая слова, — он был словно обугленный. Он шел ко мне и держал в клюве перстень с алым, точно горящим камнем.

— Что?! — не сговариваясь, воскликнули Янош Хуньяди и Кристоф де Буасьер.

— Кольцо с алым камнем, — растерянно повторил мальчик. — Я бросил в ворона палку, он взлетел, роняя перстень, потом у самой земли подхватил его, взмыл в небо, а затем вдруг растаял.

— Что за небывальщина? — возмутилась мать. — Какое еще кольцо?

— Молчи, — оборвал ее правитель Венгерского королевства. — Матиаш, ты все сделал верно. Я предчувствую, в жизни ты достигнешь многого, возможно, даже меня обойдешь славой. Но помни, что именно сегодня ты совершил первый свой подвиг.

Лицо юноши просияло.

— А можно я тогда возьму этого ворона с кольцом в качестве личной эмблемы?

— Можно, — улыбнулся отец. — И будешь впредь зваться Матиаш Корвин — Матиаш Ворон.

— Я Матиаш Корвин! — Мальчишка встал в горделивую позу. — Король…

— Матиаш, не зазнавайся, — вмешалась мать.

— Хотелось бы знать, — глядя в синее небо, тихо проговорил Кристоф де Буасьер, — куда теперь полетел этот ворон.