Читаем Башни Заката полностью

<p>XLIII</p>

По проселочной дороге, сгорбившись и временами прихрамывая, плетется одетый в лохмотья человек. Один его глаз прикрывает квадратная нашлепка, в руке — грубый, но крепкий дорожный посох.

На ходу Креслин спрашивает себя, почему он пересекает эти равнины, направляясь на восток? Ведь на востоке хозяйничают маги, желающие не то убить его, не то свести с ума!

«Да потому, что это кажется правильным», — отвечает юноша сам себе, поскольку другого собеседника у него нет.

Рисковать своей шеей кажется правильным?..

Однако ветра ведут его не к Белым магам. Он идет по едва заметной тропе, не являющейся ни Белой, ни Черной, но соединяющей черты того и другого цвета.

Даже погруженный в раздумья, Креслин помнит о необходимости горбиться, шаркать и ковылять сильнее, едва на дороге появляется фургон. Поравнявшись с путниками, он просяще протягивает руку. Мужчина и женщина на козлах, едва взглянув в его сторону, бросают медяк. Он подбирает с земли монету и прячет ее.

Фургон проезжает, дорога пустеет, и Креслин позволяет себе чуточку выпрямиться.

<p>XLIV</p>

— Нет! — женщина с криком выскакивает из боковой двери трактира, но не успевает сделать и пары шагов, как сзади ее хватают за шиворот. Блуза с треском рвется, обнажая плечо со ссадиной и полную грудь.

— Я тебе покажу, как разливать хорошее вино! — худощавый мужчина со шрамом хватает полногрудую женщину за руку и тащит к наполненной жидкой грязью придорожной канаве. — Ты у меня попомнишь!

— Я больше не буду! Я буду стараться! Не надо!

Эту сцену со смехом наблюдают двое вышибал. Служанка, стоявшая на крыльце дома напротив, отводит глаза и торопливо заходит внутрь.

Трактирщик награждает свою жертву увесистыми оплеухами. Заслышав приближающийся стук копыт, он на миг мешкает, но тут же замахивается вновь.

Рыжеволосая всадница осаживает лошадь. Трактирщик не смотрит в ее сторону, но его рука замирает в воздухе.

— Госпожа, прошу… помоги!

— Ну конечно!.. — хохочет трактирщик. — Так все и бросятся тебе помогать! Кому — никчемной потаскушке, выплескивающей вино на посетителей!.. Посетителей, которые платят деньги. А вино какое — наилучшее сутианское!

— Они хотели не только вина… — оправдывается служанка.

Позади рыжеволосой всадницы, сохраняя почтительное расстояние, осаживают коней двое спилдараских наемников.

— С какой стати я должна тебе помогать? — холодно осведомляется рыжеволосая.

— Если милостивой госпоже не угодно… — лепечет служанка, опустив покрасневшие глаза.

— То умолять ты не станешь, — отстраненным тоном заканчивает за нее всадница.

— Она у нас такая, — встревает трактирщик, все еще держа служанку за плечо. — Вечно кобенится.

— Вот как? Рассчитывать на вежливое обращение, по-твоему, значит кобениться? — в голосе всадницы начинает звучать сталь.

— Вежливого обращения заслуживают в первую очередь посетители.

Скользнув взглядом по ссадинам на обнаженном плече девицы и повернувшись к трактирщику, рыжеволосая иронически спрашивает:

— И ты настаиваешь, чтобы она обращалась с ними очень вежливо?

— Дело есть дело, — ворчливо, но уже осторожничая, отвечает трактирщик. — Работала ведь раньше — и ничего…

Служанка стоит выпрямившись. Глаза ее обращены не к хозяину и не ко всаднице, а в сторону одетых в голубое молчаливых наемников. Слезы текут по щекам, но она не делает даже попытки смахнуть или утереть их.

— Отпусти ее, — равнодушным тоном произносит рыжеволосая.

— А кто заплатит неустойку? У нас договор! — взрывается трактирщик.

— Я не… — начинает было служанка, но умолкает под взглядом рыжеволосой.

— Сильно сомневаюсь, — произносит та, — чтобы законы герцога разрешали заключение договоров на отработку детьми долгов родителей.

— Э… — трактирщик поспешно закрывает рот.

— Конечно, — продолжает всадница, — не все в жизни делается по закону, так что держи.

Она тянется к поясу и, достав монету, бросает ему.

Чтобы поймать золотой, трактирщик отпускает плечо служанки.

— И все?.. — бормочет он.

— Это гораздо больше, чем ты заслуживаешь, — заявляет всадница.

Трактирщик переводит озлобленный взгляд с рыжеволосой на ее наемников.

— Даже и не думай ни о чем подобном, — предупреждает женщина. — Не то мой дорогой кузен велит снести тебе голову.

— Кузен?.. — не понимает трактирщик.

— Корвейл. Герцог.

Худощавый мужчина бледнеет. Служанка отступает от него на шаг, придерживая рукой разорванную блузу, и нервно облизывает губы.

— Ладно, — ворчит трактирщик, — забирай эту шваль, и делу конец.

— Еще не все, — произносит рыжеволосая. Трактирщик пятится.

— Женщина — не вещь! — в голосе всадницы слышится угроза, а на кончиках ее пальцев разгорается свет. Сорвавшийся с них огненный шар проносится у самого уха трактирщика. — Полагаю, теперь ты это запомнишь!

Она разражается резким, похожим на лай смехом. Свет на пальцах угасает.

— А ты? — рыжеволосая обращается к служанке. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы я тебя вызволила?

Ответом служит торопливый кивок.

— Готрон! Подсади ее на лошадь позади меня, — приказывает рыжеволосая, насмешливо глядя на пятящегося к дверям трактирщика.

Перейти на страницу:

Похожие книги