Башни Заката

Он умолкает, а потом, когда солнце уже скрывается за западными холмами и сумерки заставляют потускнеть белизну морской пены, тихо, как что его голос едва перекрывает шелест прибоя, произносит:

— Ты думаешь, мне легко? Чем бы это ни обернулось…

«…суженый…»

Их руки соприкасаются, как и их слезы.

CXXXIV

— Ты же Маг-Буреносец! Зачем было дожидаться тумана, когда ты запросто мог его напустить?

К западу от «Звезды Рассвета» на небосклоне неясно вырисовываются тяжелые облака, а висящий над водой легкий туман заставляет оба плывущих на юг судна — и «Звезду», и «Грифона» — казаться призрачными. Креслин стоит на палубе «Звезды Рассвета», но его сознание присутствует там разве что наполовину.

— А так нам пришлось ждать, пока поблизости не останется никаких судов, чтобы нас, неровен час, не заметили раньше времени.

Фрейгр переводит взгляд с рулевого на Креслина, и тот, утерев влажный лоб, отвечает:

— Навести туман или наслать бурю несложно, но это все равно, что написать свое имя на небосводе письменами, внятными любому магу. Белые всегда настороже, но если я буду просто следить за ветрами, то, уловив нужный поток в нужное время, смогу изменить его силу и направление в последний момент, прежде чем кто-то успеет хоть что-нибудь заметить.

— Но ведь ты очень быстро создал те водяные смерчи, которые спасли нас от погони.

— Верно, — кивает Креслин. — Но какой ценой? Вспомни, мне едва удалось удерживать их необходимое время, и при этом я вымотался так, что долго не мог даже встать.

Капитан «Звезды Рассвета» смотрит то на мутные волны перед бушпритом, то на молодого мага:

— Вроде понятно. Но коли эти Белые, как ты говоришь, настороже, то не поджарят ли они нас, едва мы высадимся?

— Попытаются, это уж точно. Однако не так просто управляться с огнем в сердце настоящей бури, не говоря уж о том, чтобы делать это с большого расстояния. По-настоящему нам следует остерегаться только тех магов, которые находятся сейчас в Лидьяре, — Креслин хмурится и добавляет: — Будем надеяться, что их там немного.

— Долго нам еще? — шепчет Торкейл.

— Держи прямо… — бормочет Фрейгр рулевому «Звезды Рассвета».

«…ни пса не видно…»

Эти слова доносятся с полубака, где позади вооруженных воинов дожидается своего часа резервная команда. Креслин скручивает ветра и тянет их на себя.

— Так держать… прямо…

С треском вспарывая небосклон, молоты бешеных молний обрушиваются на стены над гаванью. Яростные сполохи высвечивают сбегающий к бухте пологий склон. В то время как в Лидьяре все взгляды прикованы к нежданно грянувшей грозе, корабли Отшельничьего под завесой тумана скользят к причалу.

Креслин еще раз пересчитывает пришвартованные там суда и качает головой. Пять. У него едва хватит матросов, чтобы вывести их в море.

— Что-то не так? — спрашивает, заметив его движение, Торкейл. Он явно разочарован тем, что его определили в резерв.

— Все в порядке, — отвечает Креслин, тут же осознавая, как парадоксально это звучит: ведь он занят не чем иным, как извращением самой сути порядка, лежащего в основе Черной магии. — Просто… просто у нас впереди нелегкая работа.

— Мы ее сделаем, господин.

Креслин снова скручивает ветра, и снова неистовые молнии обрушиваются на башни недавно возведенной крепости.

«…спаси их Тьма!..»

— Тревога! — крики раздаются на торговом причале, лишь когда матросы со «Звезды Рассвета» уже прыгают с борта на пристань с канатами в руках. И на шхуне, и на шлюпе у сходен собрались готовые к высадке отряды.

— Пираты! — истошно орут вахтенные на пришвартованных торговых судах. — К оружию! Перебить ублюдков!

Но крики моряков и береговой охраны почти тонут в раскатах грома и яростном завывании ветра.

Полностью сосредоточившегося на ветрах Креслина возвращает к действительности резкий свист и удар: совсем рядом с ним дрожит вонзившаяся в поручень стрела.

— Там Буреносец! Цельте в него! — звучит с ближнего судна.

— За дело! — приказывает Креслин Торкейлу и резерву, а сам опускается на колени, прячась за кормовой надстройкой от летящих с хаморианского корабля стрел. Затем он проскальзывает дальше к корме, стараясь сосредоточить основной напор бури на удерживаемой Белыми башне. Фрейгр и рулевой пригибаются за невысоким деревянным щитом, прикрывающим штурвал.

По пристани прокатывается новая волна яростных криков: высадившийся на берег отряд атакует хаморианское судно, подавляя сопротивление немногочисленных стрелков.

На норландском корабле сопротивляться почти некому, и присланная захватчиками команда уже готовит его к отплытию. А на обоих лидьярских кораблях, похоже, нашлись матросы, которые работают вместе с новыми командами.

Град стрел заставляет Креслина съежиться. Потом он замечает озабоченное лицо Торкейла, вздыхает и снова собирается с силами.

— Ты бы поосторожней, господин, — говорит Торкейл. Трудно быть острожным, когда приходится посылать мысли одновременно в разных направлениях, но Креслин все же следует предостережению и, скручивая в очередной раз ветра, прячется за надстройкой. Дождь хлещет его по лицу, а по пристани несется настоящий поток.