Башни Заката

— В каком смысле?

— Да в том, что весь наш хлеб вышел, а где взять еще, я не знаю.

— И я не знаю. «Звезда Рассвета» вернется не раньше чем через восьмидневку, к тому же в Кандаре засуха, так что Фрейгру будет трудно раздобыть муку. Лидия говорит, что первый урожай маиса можно снимать через пару дней, но прежде чем молоть зерно, надо его еще и просушить.

— Так у нас и маисовой муки нет? Где ж это слыхано, чтобы даже богачи не имели маисовой лепешки!

— Нас едва ли можно назвать богачами, Алдония.

— Рыбаки считают тебя великим и могущественным господином, а кто я такая, чтобы спорить с людьми, бороздящими Восточный Океан?

— «Великий господин», — хмыкает Креслин. — Уж ты-то знаешь, что мы едим и во что рядимся. Нашлись «великие господа»!

— У людей и того нет.

— Знаю, Алдония. Знаю.

— А что ты еще знаешь? — спрашивает подошедшая Мегера. Волосы ее обернуты полотенцем, а тонкая голубая ткань так липнет к влажному телу, что у Креслина захватывает дух. — А… это ты точно знаешь. Не распаляйся, суженый, я устала. Денек выдался тот еще, один идиот… даже вспоминать о нем неохота. Но так или иначе мы лишились целого тигля цветного хрусталя, — она поправляет полотенце на голове. — Так все-таки, суженый, о чем шла речь? Что ты там такое знаешь?

— Что… что муки у нас почти не осталось, а у рыбаков ее еще меньше.

— А… — она поджимает губы. — Об этом и меня спрашивали. Вся надежда на «Звезду Рассвета». Когда ее ждать?

— Не раньше чем через восьмидневку. И надежда слабая.

— Послушайте, вы оба, — вмешивается Алдония, — сколько можно переживать из-за того, чему вы все одно не в силах помочь? Вот тебе, милостивый господин, лучше пойти да помыться — а там и за стол. Сегодня у нас наваристая рыбная похлебка и немножечко белых водорослей.

— О, они повкуснее бурых.

Мегера поднимает брови.

— Надеюсь, ты не возражаешь против десерта из корешков куиллы? — спрашивает юноша.

Она качает головой:

— Я пойду оденусь к обеду. Надеюсь, и ты, суженый, будешь выглядеть за столом прилично.

Мегера выплывает из кухни, а Креслин, ухмыляясь, направляется к умывальной. Побеспокоиться о завтрашнем дне можно будет и с его наступлением.

CXXX

— Ну, теперь им конец. Те немногие деньги, что остались от казны Западного Оплота, не спасут их от медленной голодной смерти.

— Да, похоже, ты их прижал, — соглашается Гайретис.

— Думаешь, им удастся вывернуться и сейчас? Но как? Денег у них в обрез. А вот голодных ртов с каждым днем будет прибывать. Мы препятствуем торговле с ними, но не мешаем переселению на остров желающих, — Хартор облизывает мясистые губы.

— Их казна пуста, а цены на провизию мы подняли до небес. Засуха и запрет на торговлю доведут их до голодной смерти.

— А ну как они отправятся на восток?

— У них всего один корабль, способный пересечь Восточный Океан. А поскольку раньше этот корабль принадлежал Хамору, император вполне может пожелать вернуть свою собственность. — Хартор прикасается к амулету.

Гайретис устремляет взгляд в зеркало. Белый туман рассеивается, открывая стоящее на склоне холма поселение. Глаза мага расширяются.

— Хартор, ты только взгляни! — говорит он.

— А что там такого?

— Город, вот что! Настоящий город с новыми зданиями и с цитаделью в три раза больше, чем была старая крепостца герцога. И они понастроили все это меньше чем за год!

— А еще через год этот городишко будет заброшен.

Худощавый чародей вздыхает, и изображение в зеркале затягивается белым туманом.

— Вот уж не знаю. А вдруг Риесса устроит нам неприятности?

— Что она может сделать?

— Например, послать им снеди и денег.

— После всего того, что проделал Креслин с погодой, у нее самой закрома не ломятся от урожая. Много она послать не может, а то, что может, их не спасет.

— А если он построит новые корабли?

— Не успеет. Строительство судов требует времени.

— Похоже, у тебя на все есть ответ, — тихо произносит Гайретис. — Прямо как у Дженреда.

— А ты слишком много на себя берешь! Все тебе не так. Создается впечатление, будто этот Креслин тебя прямо-таки восхищает.

— Я просто стараюсь рассмотреть все возможности, — отзывается Гайретис, пожимая плечами и предпочитая не обращать внимания на вызывающий тон своего грузного собеседника.

— «Возможности»… Нет у него никаких возможностей! Против него ополчились недород, нехватка денег и весь мир. Что он может сделать? — Хартор умолкает и смотрит на зеркало. — Так вот, с ним все ясно, а вот… как поступить с тобой, это другой вопрос.

Худощавый чародей опускает голову и не отвечает.

CXXXI

Положив в ряд последний камень, Креслин выпрямляется и отступает. Новая, в пол-локтя высотой, ограда окружает квадратный участок со стороной примерно в три локтя, ближний край которого находится близ южной стены террасы.