Башни до неба

– В принципе, ничего такого, – сказал я, почти не погрешив против истины. – Пойдёмте, господин Григ, осмотримся.

– С радостью. Может, снова увижу, как проявляет себя в деле знаменитая инквизиторская интуиция.

Я слегка поморщился, поскольку, как знает каждый, если шутка затягивается слишком надолго, она перестаёт быть смешной. Окованный сундучок мы нашли быстро, он лежал на постели Негра, завёрнутый в ковёр, и служил ему подушкой. Не тратя времени на поиск ключей, я попросту велел Григу принести из телеги инструменты. А потом мы общими усилиями взломали замки. Я не ожидал ничего особенного или сверхъестественного. В отличие от Грига, который, когда крышка поддалась, закрыл глаза и отступил с гримасой страха на лице. Он что, думал, что из этой коробки на него вылетит дьявол рогатый? Или что его ударит в грудь золотой пылающий луч? Что ж, безусловно, попадались чернокнижные книги, которые были защищены весьма изобретательным образом, но опытные чувства инквизитора, как правило, позволяли почувствовать магическую ловушку и соответствующим образом её обезвредить.

Мне вспомнился известные мне из истории случай, когда невнимательный инквизитор допустил самоуничтожение чернокнижного тома, который, кстати, был единственным доказательством против одного доктора тайных наук. Заклинание, однако, ничем не помогло чернокнижнику, поскольку отсутствие книги было признано главным доказательством обвинения по его делу. Суд пришёл к справедливому выводу, что если бы обвиняемый не занимался чёрной магией, то книга бы не исчезла, а глупую отговорку, что никакой книги никогда и не было, счёл оскорбляющим авторитет и разум судей. Так что костёр всё же запылал.

В этом случае, однако, я не мог и не должен был рассчитывать на подобную благосклонность судьбы и жизненную мудрость суда, поэтому очень обрадовался, когда увидел в коробке том в тёмном переплёте. Обложка была обтянутая бархатом, скользкая и блестящая. Я вытащил книгу и сразу же раскрыл её на столе. Я лишь надеялся, что это не очередное произведение, повествующее об очередных любовных похождениях какого-нибудь короля, султана или другого похотливого распутника.

– Ну что? Ну что? – Допытывался Григ, заглядывая мне через плечо.

– Это мусор, – ответил я после долгой паузы и выругался. – Обыкновенная фальшивка.

– Как это? – Я увидел, как вытягивается лицо моего спутника. – То есть Шуман невиновен?

Я поднял на него взгляд.

– Шуман виновен, так или иначе, – сказал я. – Ибо он совершил преступление против нашей святой веры. Только он ничего бы не добился. Его обманули.

– Но мы от него избавимся? Вы заберёте его и сожжёте?

Я нетерпеливо махнул рукой, поскольку арест и суд над архитектором меня не особо волновали. Я надеялся, что Шуман действительно получил во владение бесценный фолиант, а тут оказалось, что он пользовался книгой, написанной мошенниками. Почему так я решил? Ну, во-первых, том был написан на латыни, а ценные гримуары на этом языке попадались крайне редко. Самые ценные книги были написаны на греческом, иврите или персидском, а в последнем случае авторы чаще всего использовали арамейский алфавит. Конечно, на латыни создавались переводы, но в подавляющем большинстве случаев на их основании можно было получить представление об определённых обрядах или ритуалах, однако они не позволяли эти ритуалы или обряды проводить. Так получалось из-за недостатков перевода. Поскольку содержание магических книг часто содержало что-то вроде герметического шифра, а его секреты и тонкие нюансы терялись в процессе перевода. Второй причиной, позволяющей мне считать, что я имею дело с подлогом, оказался материал, из которого были сделаны страницы. Насколько я мог понять, это была хорошего качества бумага, изготовленная по новейшим технологиям, гладкая и глянцевая. Таким образом, я имел дело с книгой, которая была создана не ранее, чем несколько десятков лет назад. А значит, либо это был современный перевод, либо грубая подделка. И я готов был биться об заклад на большую сумму, что имел дело со вторым вариантом.

– Позовите Шумана, будьте добры, – попросил я Грига.

Уже через минуту архитектора впихнули в комнату, толкнув с такой силой, что он долетел до стены, больно ударившись об неё лбом.

– Я сказал «позовите», а не «убейте на моих глазах». – Я с неудовольствием покачал головой и подошёл к поднимающемуся с пола Шуману.

Я протянул ему руку, но он гневной гримасой отдёрнул от меня свою и сам встал на ноги.

– Вы заплатите за это нападение – процедил он. – Я переверну небо и землю, чтобы вас наказали. И поверьте, у меня есть друзья...

– Уверяю вас, что их число в ближайшем будущем серьёзно уменьшится, – перебил я его шутливым тоном.