Башни человеческих душ (СИ)

Несмотря на то, что поиски продлились всего час, Августу показалось, что прошла целая вечность. Сначала никаких результатов не было, однако один из официантов в кафе на западной окраине деревни рассказал, что видел как автомобиль указанной марки с помятым крылом и разбитыми фарами на большой скорости пронесся куда-то в сторону заброшенных штолен.

– Вот, где он держит профессора, – сказал Август, когда они стояли в кафе, склонившись над картой, – насколько мне помниться, там остались заброшенные бараки, где жили рабочие. Доктор Фитцрой может находиться в одном из них.

– Согласен, – подтвердил инспектор, – лучшего места, и придумать нельзя: достаточно далеко от населенного пункта, к тому же в радиусе пяти километров ни одной живой души. Чем не местечко, чтобы тайно удерживать человека?

– Нам нужно срочно отправляться туда и спасать профессора! Возможно, он еще жив!

– Согласен, нам нельзя медлить, но взять вас с собой я не могу – слишком опасно, учитывая то, что вы рассказали мне про этого человека.

– Я не отступлю и не брошу профессора. Поймите, что он был для меня больше, чем просто наставником и за эти годы стал родным человеком. Вы бы смогли бросить родного вам человека?

Инспектор долго смотрел на решительное лицо Августа, но тут вмешался Мортимер:

– Пусть едет, а я останусь. Все равно от меня вам никакого прока не будет. Я вернусь в участок и буду ждать от вас новостей.

Розенберг недовольно повертел головой, но, наконец, сдался:

– Тогда решено.

Через пятнадцать минут они уже были на месте. Заброшенная штольня представляла собой унылый пейзаж: совершенно серый ландшафт под мелко моросящим дождем казался почти мистическим. Внутрь шахты уходили рельсы, на которых стояли прогнившие вагонетки; всюду были разбросаны сломанные кирки и лопаты, земля испещрена грязными лужами, чуть дальше виднелись горы шлака и серой скальной породы. Слева стройным рядом стояли покосившиеся бараки, однако в одном из них были заметны тусклые блики света, а из трубы валил дым.

Инспектор приказал своей группе окружить дом, а сам, приготовив свой пистолет, подошел вместе с Августом к главному входу. Розенберг поднес указательный палец к губам и прислонил к двери ухо. Оттуда доносились приглушенные голоса, а потом послышался звук передернутого затвора. Инспектор изо всех сил ударил ногой в место, где находился замок, и старая дверь тут же распахнулась. В этот момент раздался выстрел.

***

Профессор смотрел прямо в дуло пистолета Бойля, испытывая ужасающий страх. Еще никогда в жизни со времен войны смерть никогда не была так близка к нему, как сейчас. Ну, вот и все. Таков будет его конец. Он мысленно попрощался со своей семьей, с Августом и персоналом «Двух башен», друзьями и всеми, кого вспомнить не смог. Наверняка пройдет несколько дней, прежде чем его тело найдут. А что если он так и останется погребенным в этом сарае? Ему бы очень не хотелось, чтобы его мертвое тело не было предано земле. Вдруг это помешает на небесах встретиться ему с Гретой? Господи боже мой, да ведь он умрет прямо сейчас! Если бы только его спасло чудо…

В этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге показался инспектор Розенберг с пистолетом в руках. В этот момент Бойль отвлекся на шум, но рефлекторно нажал на спусковой крючок. Сначала доктор ничего не почувствовал, но после левое предплечье стало разрываться от невыносимой боли. Он повалился на бок вместе со стулом, чувствуя, как перед глазами все начинает плыть. Тепло от камина сейчас показалось таким уютным и согревающим, а боль на мгновенье чем-то далеким и незначительным. Последнее, что увидел профессор, было испуганное лицо Августа, склонившееся над ним.

***

Профессор очнулся в весьма странном месте: он находился посреди леса, где все деревьями были высохшими и скрюченными, точно их поразила какая-то неведомая и ужасная болезнь. Небо было багрово-черным, а на горизонте виднелись яркие вспышки молний. Доктор стоял на мощеной дороге, которая вела к мрачному готическому замку на холме. Он все еще чувствовал во рту металлический привкус, а тело, особенно слева, продолжало сильно болеть. Профессор растеряно оглядывался по сторонам, стараясь понять сон ли это, как вдруг тишину нарушил цокот копыт, распугавший непонятно откуда взявшихся ворон. Через мгновение перед ним предстал всадник на вороном коне в безупречном костюме с цилиндром на голове и тростью в правой руке. Он спешился и подошел к профессору. Сомнений быть не могло: призрак полковника Отто Винзеля собственной персоной. Несмотря на зашитое накрест лицо, он улыбался: