Башни человеческих душ (СИ)

И вот как раз в четверг, примерно в то же самое время, когда Август сидел в кабинете доктора Витмана и тщательно наблюдал за его работой, профессор трудился над составлением заявки, ведя подсчет материалов и денег, которые ему понадобятся. Подобную смету он отправлял в бухгалтерию окружной психиатрической больницы Фэллода, где уже решалось, могут ли выделить ему подобные средства и материалы, и если могут, то, как скоро и в каком количестве. Он решил, что завезет смету в понедельник, заодно наведается на кафедру и к своему другу Людвигу, которого из-за случившихся событий, не видел уже довольно давно.

И вот как раз в этот момент в дверь кто-то постучал весьма робко. Доктор отвлекся от исписанных листов и сказал как можно громче:

– Войдите.

В дверь просунулось морщинистое лицо сторожа Хоппа, который мял в руках свою серую кепку.

– Прошу простить за беспокойство, доктор Фитцрой. Но там, человек, понимаете он…ну это…

– Боже мой, Хопп, да говори ты уже скорей!

– Из Ассоциации военных психиатров! – Выпалил сторож как на одном духу.

В один момент у профессора в душе все поднялось и с силой опустилось назад. Руки моментально вспотели, сердце заколотилось в груди. Вернув себе самообладание, он ответил:

– И где же он?

– Ждет у ворот, доктор. Мы все строго соблюдаем ваш наказ: никого постороннего без согласования с вами не пропускать. Вот я и подумал, что лучше сначала сообщить вам.

– Господь милосердный, Хопп! Но это же не касается людей из Ассоциации! Как можно скорей проводи его ко мне в кабинет!

– Сейчас сделаем.

Хопп рванулся с места так, точно за ним гналась стая собак. Профессор подошел к окну и увидел, как сторож открывает ворота и чуть ли не под руку ведет мужчину, лет тридцати пяти, в круглых очках с кроткими русыми волосами и бакенбардами. На нем был простой серый костюм, галстук и темные туфли. В правой руке он держал кожаный коричневый портфель на застежках. Доктор тут же перекрестился несколько раз, произнес короткую молитву и мысленно приготовился к самому худшему. Ну, вот и все. Ему конец. Они закроют «Две башни», заберут пациентов себе, а его отправят на покой. Что же будет с юным Августом, санитарами, Долорес, мистером Борманом, Финке и Хоппом? Неужели они и их просто выкинут на улицу?

Приготовившись к самому худшему, профессор уселся за свой стол, быстро разложил по местам валявшиеся бумаги, создавая некое подобие порядка и с самым официальным видом, на который только был способен, принялся ждать. Стук раздался слишком внезапно, отчего доктор чуть не подпрыгнул, однако голос его был тверд и спокоен:

– Да, да! Входите!

Дверь распахнулась, и перед ним собственной персоной предстал человек из Ассоциации. Мужчина был весьма высок, и подтянут, и в целом создавал приятное впечатление. Голос его звучал дружелюбно, но официально:

– Добрый день! Надеюсь, я вас не потревожил? Меня зовут Йохан Бром. Я являюсь уполномоченным инспектором Ассоциации военных психиатров Фэллодского округа. Вот мое удостоверение. – Он протянул профессору корочку, но тот даже на нее не взглянул. – В недавнем времени, у вас произошло весьма пренеприятнейшее событие. Если верить отчету, один из ваших пациентов покончил с собой. Все верно? Поэтому Ассоциация хочет убедиться, что это был всего лишь несчастный случай, на который вы не смогли повлиять. А потому мне надо убедиться, что условия содержания оставшихся двух пациентов соответствуют нормам безопасности. К тому же, мне необходимо будет просмотреть журнал лечения, поговорить с персоналом и самими пациентами, дабы составить собственный отчет для комиссии. Надеюсь, никаких препятствий у меня не возникнет?

Весьма обреченно профессор ответил:

– Все верно. Я к вашим услугам. Постараюсь помочь, чем смогу.

Йохан Бром оказался и не таким уж и плохим человеком. Он не был высокомерным, тщеславным и не старался придираться к деталям, чтобы в очередной раз подчеркнуть важность своего положения. Сначала он проверил журнал лечения, прочитал истории болезни, ознакомился с методиками лечения профессора, а также поинтересовался, где сейчас находится его ассистент Август. Удовлетворившись всеми ответами, он отправился расспрашивать о произошедшем событии персонал больницы, особенно долго общался с санитарами и сторожем Хоппом. После наведался в палаты пациентов, потратив на каждого не более получаса, осматривал условия содержания, проверил общую чистоту больницы, столовую, комнату отдыха, туалеты. В процессе своей ревизии он делал пометки в специальный бланк, который впоследствии передаст Ассоциации военных психиатров. Потом вышел из больницы, внимательно осмотрел окрестности, проверил состояние ограды, ухоженность парка и чистоту дорожек из гравия.

На все доктор Бром потратил порядка пяти часов. Когда он, наконец, закончил свои изыскания, то вернулся в кабинет профессора, для которого эти пять часов были сущим адом. Он напрочь забыл и о пациентах, и о смете для починки крыши, он даже пропустил обед, и сейчас мучился от колик, которые были вызваны не столько голодом, сколько переживаниями.