Башни Анисана

– Да. Такое бывает и довольно часто. Верхние нэны, живущие над пылевым океаном, творят асайев с рабочими точками, приспособленными для жизни на поверхности и небесах, и потом отдают их белым сёстрам для пробуждения. Так поступила когда-то и мать Хицаби. А теперь подождите немного, я принесу вам одежду.

После этого мать Иша отошла, оставляя Гиб Аянфаля одного. Строитель оглянулся ей вслед, но никого не увидел – матриарх точно исчезла. Отчего-то этот стиль внезапного появления и такого же неслышного ухода напомнил ему консула Гейст.

У Гиб Аянфаля тут же промелькнула мысль никого не ждать и убежать, раздобыв одежду где-нибудь в другом месте. Однако безрассудный порыв погас так внезапно, будто кто-то легонько смахнул его прочь. Ожидая возвращения матриарха Иши, Гиб Аянфаль присел на край купальни, рассматривая своё блёклое отражение в пурном растворе.

Скорей бы Хиба вернулся после этого исправления! На полях успокоения, где Гиб Аянфалю довелось побывать, асайи спят в течение разного срока. Кто-то всего несколько дней, а другие покидают поля лишь спустя десятки оборотов. Хибе же придётся спуститься глубже, где разверзлись неизвестные глубинные пропасти, и куда нэна Шамсэ унесла тело несчастного Бэли. Но, может быть, там всё протекает быстрее? Если бы!

Раздумывая над судьбой друга, Гиб Аянфаль ощутил, что не может с нею смириться. Его жгло гневно-нетерпеливое желание всё объяснить Хибе. Спокойно ещё раз рассказать ему о встрече с матерью Линанной и о том, как на него наложили печать молчания, которую в Низу сняла нэна Шамсэ. Хиба должен будет понять! А если у него ещё останется гнев, то пусть срывает его на строителе. Гиб Аянфаль теперь никуда не убежит и не станет бояться. Перенесённая во время невольного скачка боль точно надломила в нём асайскую осторожность, которая всегда оберегала от опасных для пурного тела ситуаций.

В это время вернулась Иша, и Гиб Аянфаль поспешно прервал свои размышления, справедливо полагая, что для матриарха они не будут тайной.

– Вот одежда, Гиб Аянфаль, – проговорила мать и протянула ему аккуратную стопку.

Гиб Аянфаль взял её и с удивлением обнаружил, что ему даже не придётся возиться с одёжной материей, всячески трансформируя и приспосабливая под себя – матриарх принесла уже полностью готовый наряд точно под его рост. Строитель в один миг в него облачился и тут же почувствовал себя гораздо увереннее.

– Карточка родственности, – проговорила мать Иша, протягивая ему плоский синий кристаллик.

Гиб Аянфаль осторожно взял его.

– Как она к вам попала? – с удивлением спросил он.

– Вещи, имеющие владельца, должны быть возвращены.

Гиб Аянфаль сунул карточку за пояс и, видя, что мать Иша собирается уходить, поспешно окликнул её:

– Послушайте, я хочу ещё поговорить с вами! Ведь если вы – мать, то вам ведь тоже доводилось… приводить асайев в жизнь?

– Да, – спокойно ответила Иша, – это мой труд, такой же, как у других белых матерей.

– Но ведь и Хиба привёл в жизнь Бэли! Он говорил мне, что сотворил его от своей пыли и пуры! И после этого ему запрещали опекать своё дитя! Это две матроны – Линанна и Саника. Они заставили меня молчать, и из-за этого-то всё и случилось!

Гиб Аянфаль замолк и с ожиданием взглянул на мать Ишу. У него было ещё множество горьких слов, которые он мог бы высказать, защищая право Хибы на родственную связь, но он не мог произнести их, глядя в глубокие глаза Иши. Белая мать немного помедлила, а затем неспешно опустилась на пол, скрестив ноги. Гиб Аянфаль тоже сел, приняв это за приглашение к разговору.

– Откровенно говоря, я бы сначала посоветовала вам больше не вмешиваться в дела упомянутых вами матрон и Хицаби, – начала она, – их связывают семейные отношения, которые нельзя назвать простыми. Вы уже умудрились встать между ними, попытавшись помочь Хицаби в его попытке забрать Бэли, и отделались сравнительно легко. Сейчас же я расскажу то, что вам следует осмыслить, чтобы более не попадать в такие опасные ситуации. Ваш друг получил доступ к знаниям, которые называются неполным секретом жизни, и позволяют приводить в жизнь асайев. Знание любой части секрета налагает большую ответственность, а знание его полностью и умение творить налагают такую же ответственность, какая лежит на каждой белой матери. Вместе со способностью приводить в жизнь, творица получает огромную власть над жизнью и судьбами своих сотворённых. И она не должна злоупотреблять ей в ущерб асайской воле. Сотворённого нужно отпускать, чтобы он с первых дней мог воспользоваться свободой.