Гиб Аянфаль успел прийти к башне перед самым началом труда. Его переполняли впечатления от случившегося, но сразу же поделиться ими с Хибой он не смог. Да и, будь у него на то время, он бы тоже сначала промолчал. После тишины в обители техников говорливая среда строителей оглушила его, и он впервые почувствовал, как приятно молчание, прежде никогда не бывшее для него чем-то особенным.
Впрочем, после труда Хиба сам подошёл к нему и деловито спросил:
– Ну как твой визит? Успешно?
– Трудно сказать, – неопределённо начал Гиб Аянфаль, – Я, конечно, не смог пройти за ней, и она ничего не сказала мне. Но техники волн говорили, что мне и так удалось многое – я выстоял у Гейст на пути. Кстати, Хиба, почему ты так плохо о них отзывался? Вчера они помогли мне!
Хиба только снисходительно хмыкнул:
– А я тебе скажу так – не обольщайся. Сегодня они помогли тебе, а завтра точно так же – твоему врагу. Неслышащему или ещё кому похуже. Им безразлично, на чьей стороне находиться, потому что их «общее дело» выше этого. К тому же у них для каждого заготовлена своя правда. Перед одним они промолчат, другому кивнут, третьему что-то скажут, и попробуй догадайся всё тебе сообщили, или только ничтожную часть истины, которая им показалась достаточной.
Слова Хибы как и всегда разоружили Гиб Аянфаля, но он всё же нашёлся, чем возразить.
– У меня нет врагов, – скромно сказал он, – потому пока я ничем не рискую.
Но Хибе и это его возражение показалось смешным.
– Знаю, они видятся тебе загадочными и всезнающими, – ответил он, – что ж, почитай так. Пусть время само расставит для тебя приоритеты.
Следующий день выдался днём отдыха для городских строителей. Гиб Аянфаль ещё с вечера решил пригласить Гиеджи в их сад, чтобы всё рассказать о своём визите к Гейст. Но утром он сам же сорвал свои планы, необычайно поздно вынырнув из сонных волн. При этом, поднявшись, он тщетно пытался вспомнить, что его там так долго удерживало. Посчитав, что это одно из следствий встречи с синим консулом, юный асай прислушался к чувству времени. Был уже разгар дня, и наверняка Гиеджи вместо того, чтобы сидеть в обители, отправилась вместе с другими сеятелями ухаживать за пасочными кущами вокруг. Гиб Аянфаль, наскоро приведя себя в порядок, поспешил туда же, ориентируясь согласно волнам.
В саду было на удивление тихо. Гиб Аянфаль брёл среди деревьев, пока не вышел на просторную поляну, где и почувствовал чьё-то присутствие. Неподалёку рос огромный ягодный пасочник. Одна из могучих ветвей его надломилась и стелилась по низу. Среди золотисто-зелёных листьев алели тяжёлые гроздья ягод, а также рыжела до боли знакомая голова – на ветви восседал Эньши и лакомился перезревшими плодами. Он вообще ел довольно много по сравнению с другими детьми в обители. Завидев Гиб Аянфаля, он дружески махнул ему.
Гиб Аянфаль подошёл ближе и, облокотившись на ветвь спросил:
– Кто это сломал?
Повреждение растений, тем более тех, которые давали пищу, считалось недостойным поступком, нарушающим порядок, за который можно было получить выговор от Голоса, а особо рьяных нарушителей даже ждало исправление.
– Не знаю, – ответил Эньши, отправляя в рот новую порцию ягод, – скорее само. Дерево старое очень, его ягоды уже не годятся на пасоку. А так есть их можно.
И он сунул в руку Гиб Аянфалю горстку плодов. Строитель осторожно надкусил одну ягодку. В отличие от сладкой пасоки, она имела резкий кислый вкус.
– Не видел Гиеджи? – обратился он к ребёнку.
– Я уже говорил, что мне не интересно за вами следить!
– Не сердись. Я просто сам ищу её, – остановил его Гиб Аянфаль, – волны почему-то ничего не говорят о том, где она.
– А зачем тебе? Может, она хочет побыть в одиночестве!
– Рассказать кое-что надо.
В глазах Эньши тут же вспыхнуло любопытство.
– Про абу Альтаса? – спросил он, – Ты, говорят, вчера был у техников волн!
– Кто говорит?
– Ае. Я тебя тоже вчера искал и спросил у него. Техники рассказали тебе что-нибудь про абу?
Гиб Аянфаль только покачал головой, доедая ягоды. Его мало удивило то, что старший родич оказался так хорошо осведомлён о его передвижениях.
– Я к ним с другим вопросом ходил, – коротко пояснил он.
– Небось по поручению этой Гиеджи, – осуждающе заметил Эньши, – и зря! С ней-то всё в порядке, а аба Альтас нуждается в нашей помощи!
Гиб Аянфаль ничего не стал возражать на это. Упоминание об абе вновь всколыхнуло дремавшую в душе тоску и ощущение того, что тут он сам ничего не сможет поделать, к кому бы ни обратился. А Эньши, конечно, не понимает ещё всей тяжести ситуации в силу своего детского ума.
– Почему, кстати, ты не играешь с другими детьми в замке? – спросил он, желая отвлечься от нелёгких мыслей, – сколько раз тебя ни встречу – всё ты один.
– А мне и так хорошо, – ответил Эньши и, указав куда-то вдаль спросил, – скажи, а вон тот, он же вроде как тоже строитель? Только, кажется, старше тебя.
Гиб Аянфаль оглянулся и с удивлением заметил архитектора Зоэ, лицо которого как и всегда носило печать лёгкой грусти. Увидев Гиб Аянфаля, он издали вежливо поклонился.