Башни Анисана (СИ)

– Эта башня – первый труд в цикле, ради которого мне приходится подниматься сюда, а на Соборах, где я участвую по своему патрицианскому долгу, мастерство правителя обычно не обсуждают, – ответил Эйдэ, поворачивая к Хибе тяжёлую голову, – его избрали всего-то тысячу оборотов назад, а для нас, глубинных, это всё равно, что вчера! Иные горняцкие мастера, поднимаясь наверх, вообще ожидают увидеть Гэрера Маиши, а потом очень удивляются.

И он глухо и раскатисто рассмеялся, хлопая себя по колену, Хиба при этом косо улыбнулся, кидая многозначительный взгляд на пристроившихся рядом Гиб Аянфаля и Зоэ.

– Ну, правление Гэрера Маттэ Маиши всё-таки было давно, – проговорил старший Чаэ, присоединяясь к дискуссии, – некоторые совсем юные асайи, не искушённые в постижении истории, порой даже не слышат в волнах его имени.

– А вот в недрах его помнят хорошо, – ответил мастер Эйдэ, – в отличие от последовавших двух Гэреров, мастер Маттэ часто бывал под поверхностью. И после него, столь славного делами, Игры повелели избрать на место проводника Ганагура какого-то жнеца. И это при Сагите-Гейст!

На юном лице Зоэ при этих словах отразилось искреннее непонимание.

– Мастер Эйдэ, – вежливо начал он, – но ведь не совсем правильно так говорить о правителях и их рабочих точках! Всякий асай достоин быть избранным, если он соответствует требованиям Голоса. В том числе и жнец.

Эйдэ не посчитал нужным наградить Зоэ взглядом за это высказывание. А Хиба, с улыбкой взглянув на юного архитектора, проговорил:

– Зоэ по-своему прав. Волны порой избирают на место Гэрера тех, кто обладает мягким нравром. В этом их мудрость поддержания баланса. Властвование никогда не должно непреложно оставаться в одних руках, и волны передают его тем, кто сможет вести асайев в каждый конкретный момент, то избирая единого, то рассеивая среди многих. Ведь так заповедовала Праматерь Гаэ.

– Это верно, – неспешно ответил архитектор, – но для глубинных Праматерь отвела иные законы. Хотя стоит признать, что, несмотря на некоторые волнения, времена правления этих Гэреров были довольно тихи. Посмотрим, что выпадет на долю нынешнего.

После этих слов Эйдэ смолк, всем видом показывая, что не собирается более продолжать беседу – к подножию будущей башни как раз начали сходиться асайи, привлечённые зовом Голоса. Первыми явились странники из обители Сэле сопровождаемые Хинуэем. Гиб Аянфаль даже удивился тому, что они пришли – за прошедшее время он успел убедиться, что жители консульской обители действительно очень мало заняты тем, что их окружает, и дом служит им только точкой для краткого отдыха между продолжительными полётами и прыжками. Это были высокие и стройные асайи, многие из них щеголяли многочисленными энергометками и патрицианскими знаками. Они держались от строителей на расстоянии и величаво внимали к мастеру Хинуэю, открывавшему перед ним отдалённые перспективы преобразования территории обители. Вслед за ними пришли простые асайи из соседних обителей – жнецы, сеятели и прочие созидатели, а также белые воспитательницы, окружённые стайками детей. Вся эта публика собиралась вокруг, ожидая высоких гостей.

Гиб Аянфаль, поднявшись со своего места, поприветствовал Хинуэя, после чего отошёл в сторону, рассматривая пришедших не без беспокойства – он, как и аба Альтас, не любил, когда в зону труда преждевременно являлись посторонние, сбивавшие отлаженное звучание волн своими многочисленными и беспокойными внутренними полями. Аба Альтас всегда учил его соблюдать информационную чистоту в волнах вокруг любого возводимого объекта, а теперь это правило было нарушено. Потому Гиб Аянфаль решил, что после завершения торжества лично вместе с Хибой обойдёт всю отведённую им территорию пустоши, дабы успокоить волны, насколько это будет для него возможно.

В прошлом Гиб Аянфалю уже трижды доводилось созерцать торжество первого стебля, только вот происходило это в то время, когда он был ещё ребёнком. Из-за этого обстоятельства ему приходилось наблюдать за всем издали – Голос говорил, что для маленьких асайев небезопасно находиться рядом с Гэрером, когда он вытягивает первый стебель. С тех же пор, как он начал трудиться самостоятельно, ему ещё не приходилось возводить столь важные объекты, на которых мог бы проводиться этот ритуал. Теперь же его время пришло.

Наблюдая за растущей толпой асайев, Гиб Аянфаль заметил, что тут присутствует и уже знакомый ему чёрный страж, которого Хиба называл именем «Дэсти». Страж держался в стороне, наблюдая за происходящим внимательными зелёными глазами. Асайи совсем не замечали его присутствия, и Гиб Аянфаль подумал, что видит Дэсти только потому, что прежде уже водил с ним некоторое «знакомство».