Башмаки на флагах

– Друг мой, саперы сейчас копают ров, чтобы огородить нас от всяких страждущих, так вот, выставьте охранение вдоль рва, пусть будут с палками, чтобы всех, кто через ров вдруг полезет, вразумлять.

– То есть через расположение нашего полка никого не пропускать?

– Никого. Ни офицеров, ни солдат, даже маркитанток и самых красивых девок не пускать, – подвел черту Брюнхвальд. – Пусть справляют нужду с другой стороны холма, а эти места будут только наши.

Капитан-лейтенант, кажется, всегда знал, что делать.

– Готовьтесь, Карл, наш полк во всех делах будет всегда в самом тяжелом месте, – сказал кавалер своему капитан-лейтенанту.

– Удивлюсь, если выйдет иначе, – отвечал ему тот.

Они уселись в тени чахлого деревца и собирались посчитать кое-что, разобраться с бумагами, когда от генерала пришел вестовой и сообщил, что смотр полков назначен на завтра и начнется на рассвете, а также что старшие офицеры приглашены сегодня к маршалу на ужин.

– Надеюсь, у маршала на этот раз хватит вина на всех гостей, – проворчал Брюнхвальд, когда вестовой ушел.

Волков посмеялся его шутке и позвал Максимилиана, чтобы тот велел новому денщику подготовить к ужину его новое платье.

Цепь в гербах его сеньора курфюрста Ребенрее удивительно хорошо легла на синий атлас. Серебро прекрасно подходит и к синему, и к черному. Гюнтер держал пред рыцарем зеркало и говорил восхищенно:

– Прямо председатель городского магистрата, никак не меньше!

Волков покосился на дурака, но указывать, что сравнением с городским чинушей тот едва не оскорбил господина, не стал. Костюм был прекрасен, даже граф фон Мален, и тот не казался таким роскошным и изысканным, как Волков в этой одежде.

– На ужин со мной пойдешь, – коротко велел он лакею. – К столу не подходи, но будь рядом.

– Как изволите, господин, – отвечал Гюнтер.

Волков вышел из шатра и был удовлетворен тем эффектом, который его костюм произвел на подчиненных. Брюнхвальд таращился на господина с удивлением, Бертье так и вовсе рот раскрыл, Рене зачем-то поклонился ему, а Роха произнес удивленно и непонятно:

– Вон оно как, значит…

Даже капитан Пруфф выглядел озадаченным. Только галантный и изысканный ламбриец Джентиле нашелся, что сказать разумного:

– Жаль, что на ужин не приглашены дамы. Уверен, все бы они были ваши, полковник.

Увалень подвел кавалеру коня. Вороного, самого дорогого, что рыцарь взял с собой в поход. Помог сесть полковнику, придержав стремя. Ну не в изысканных же туфлях и чулках, в самом деле, идти через весь лагерь до столов, что уже были накрыты у реки.

Не только на своих офицеров вид Волкова произвел эффект. Собравшиеся командиры других полков тоже были удивлены. Но рыцарь, как только слез с коня, сам пошел к офицерам, с которыми познакомился еще в прошлый раз. Сам, без всякой заносчивости, первым протягивал руку в черной шелковой перчатке с золотыми перстнями поверх.

– Рад видеть вас, полковник Эберст. И вас, мой друг, полковник фон Клейст.

Полковники жали ему руки и кланялись ему, и он кланялся им как равным.

– Полковник фон Кауниц.

– Полковник Фолькоф.

Кавалер раскланялся и с ним, а остальным офицерам, лейтенантам и капитанам кивал со всем возможным дружелюбием. А уже потом направился к шатру маршала, где собрались все его офицеры, адъютанты и генерал фон Беренштайн. Волков со всеми своими офицерами подошел к ним и низко поклонился.

– Рад видеть вас, полковник, – едва скрывая неприязнь, отвечал кивком головы фон Бок. – Только вот думаю, что вы перепутали гардероб. Мы здесь, чай, на войну собираемся, а не на балы к курфюрстам.

Среди офицеров маршала появились усмешки.

– Для меня, господин маршал, – отвечал Волков с вежливой улыбкой, – война милее всякого бала. А общество братьев офицеров я ценю выше общества князей, поэтому и надеваю на дружеские ужины лучшее, что у меня есть.

– Сие похвально, – заметил фон Беренштайн, – очень хотелось бы, чтобы не только на ужинах, но и в деле вы выглядели так же прекрасно, как сегодня.

– Полагаю, что не дам вам случая упрекнуть меня, – отвечал Волков с поклоном.

– Зачем вы их злите? – тихо спрашивал Брюнхвальд, когда они уже отходили от командующего. – Ваш вид просто взбесил наших командиров.

Волков и сам не знал. Наверное, потому что ни фон Бок, ни фон Беренштайн ему не нравились. Кавалер только усмехнулся и ответил:

– Черт с ними, невелики птицы, я раздражаю людей и познатнее, и поопасней.

Капитан-лейтенант ничего на это не ответил. А вскоре лакеи просили всех к столу. И Волков прекрасно провел вечер в окружении офицеров полковника Эберста, с которым быстро сошелся.