Башмаки на флагах. Том 3. Графиня фон Мален

После полковник пошёл к Хайнквисту, поглядел, каких тот отобрал себе солдат из новых рот. Он мог не сомневаться, ротмистр дело знал, он забрал у Фильсбибурга пять десятков тех, кого можно было считать солдатами. Хайнквист сделал всё правильно, теперь у Волкова было две вполне себе крепкие роты, на которые он мог надеяться. И одна рота, которая, скорее всего, разбежится или сомнётся при первом соприкосновении с неуступчивым врагом.

Хайнквист, кажется, забрал всех пикенёров из рот Фильсбибурга. Волков чуть подумал и махнул рукой: Бог с ним.

Он даже стал размышлять о том, чтобы дать ротмистру звание капитана, раз уж он занимает капитанскую должность, но спешить не стал, решил посмотреть, как он будет вести себя в деле, в бою у переправы и потом в деле на том берегу. Казалось бы, какая разница, порадуй человека перед сражением, но Волков всегда и всё считал, он отлично помнил, что капитан при дележе военной добычи, причитающейся полку, получает на две офицерские порции больше, чем ротмистр. И кавалер никак не хотел отдавать лишние деньги человеку, который того не заслуживает. Поэтому пусть Хайнквист пока побудет ротмистром. А там видно будет.

После он пошёл далеко за пределы лагеря, там на открытом месте, на дороге, пришедшие из роты Рене сержанты под барабаны и трубы учили быстро менять строй солдат роты Фильсбибурга. Сам командир роты был тут же, офицеры роты и сержанты принимали в обучении посильное участие. Двести двадцать человек кое-как вспоминали, как ходить в колонне так, чтобы не наваливаться на впередистоящих, как строиться в линии, чтобы они не были похожи на волны. Понятно было, что за полтора дня из этих людей полноценную роту не создать, но хоть чему-то их сержанты научить успеют. Посмотрев немного на всё это, кавалер вернулся в лагерь. Ужинать.

На следующий день он с офицерами пошёл на берег смотреть место, где завтра будет дело. Ничего хорошего они не увидели. Их берег был полог, а берег мужиков крут. Волков понял, что расставь он стрелков на своём берегу, толку от них будет немного. Ничего, кроме воды, камышей да обрывистого подъёма они видеть не будут. То есть на поддержку мушкетёров надеяться смысла нет. Их придётся переправлять туда.

А ещё понял, что построиться на том берегу в колонну или в линии будет непросто, у воды места мало, надо будет вылезать наверх. И строиться уже там. На глазах у врага, да под обстрелом. Хорошо, что он взял себе этот брод, тут ему Пруфф даст возможность хотя бы вылезти на тот берег и собрать там достаточно людей, чтобы попытаться атаковать мужицкие баталии, которые будут непременно ждать вне досягаемости его артиллерии. Он глядел на тот берег, на серьёзные лица своих офицеров и невольно вздыхал:

«Да, дело будет очень непростое».

— Теперь вам ясно, господа, что завтра нам легко не будет?

Офицеры молча соглашались с ним, а он продолжал:

— Промедление завтра будет делом недопустимым. Строимся сразу в лагере, строимся в маршевые колонны, поротно. Сначала идёт первая рота. Первая рота, капитан Рене, отберёте пятьдесят человек охотников, я их сам поведу, пойдём до рассвета; сразу за нами, уж будьте любезны — вы. И не медлите. Лучше начать дело, пока не рассеется туман.

— Будет исполнено, господин полковник, — отвечал капитан.

— Роха, Вилли, — Волков заглянул в лицо своего приятеля, — после первой роты сразу вы, вы мне там будете нужны. Пока я буду строиться, вы будете сдерживать мужичьё огнём.

— Это как водится, — согласился Роха.

— Да, господин полковник, — сказал ротмистр Вилли.

Полковник с удовлетворением отметил, что вид у капитана стрелков уже не такой болезненный, как вчера.

— Потом вторая рота, ротмистр Хайнквист, — продолжал кавалер, — вы будете ждать сигнала, допустить столпотворения и скученности на песке того берега никак нельзя, вы будете ждать, пока первая рота не взойдёт на обрыв, я дам вам знать, трубачи пойдут с первой ротой.

— Буду ждать сигнала, — произнёс Хайнквист.

— А потом уже и вы, — говорил Волков, поглядывая на капитана Фильсбибурга. Обращаясь больше к нему, чем ко всем остальным, он продолжал, — заминок и задержек не допускайте, я такого не потерплю.

— Не допущу такого, — обещал тот.

— Господа, многие из людей ваших в воду пойдут без радости, а уж на тот берег, чтобы попасть там под баталии мужицкие, тем более, — дальше говорил полковник, — уже сейчас по лагерю слухи пойдут о завтрашнем деле, уже сейчас кое-кто из солдат надумает бежать при первом случае, посему прошу вас, чтобы вы и сержанты ваши были бдительны, и сегодня ночью, и завтра при деле с трусами и дезертирами обходились без всякой милости, согласно солдатским законам.

Офицеры всё понимали и согласно кивали своему командиру.

Агнес лежала на кровати нагая, лишь до половины скрыв периною свою наготу, стеклянный шар лежал под её левой рукой. Лицо девушки было такое измождённое, словно она уже несколько дней работает с утра и до ночи. Она заметно похудела, хотя в хорошей еде у неё недостатка не было. Шар словно выедал её.