Баш на баш

Всё пошло не так в тот момент, когда он развернулся и перехватил мою руку, вдруг поняла я. До этого, пока он оставался немного смущённым, немного мягким, немного молчаливым, всё было хорошо, и, может быть, останься он таким, я бы даже смогла искренне погрузиться в любовные переживания. Искренне захотеть его. Возможно, даже искренне полюбить.

Но эти голодные, звериные глаза, сильные руки, алчущие губы… Это не было похоже на нежность, которую дарит любимый мужчина, это было приглашение к дикому, необузданному акту. Может, таким и должен быть секс, откуда я знаю? Но, я точно знаю, что во время секса не должно возникать ощущения, что мужчина вот-вот убьёт тебя.

Может быть, если бы я просто сказала о своих эмоциях в тот момент, когда я осознала их, всё могло сложиться иначе? Если бы я не грубо оттолкнула его с криком: «Нет, пожалуйста!!!», а спокойно бы объяснила, направила, показала бы, что он делает не так…

«Мы больше не вернёмся к этой теме,» – Так он, кажется, сказал.

И это, почему-то, породило не облегчение, а разочарование.

– Алло? – У Амира зазвонил телефон. Конечно, у него, в отличие от меня, был мобильный, – Секунду.

Парень вышел из комнаты и заперся в ванной. Он включил воду, явно поняв, что я собираюсь подслушивать, но, всё же, я смогла различить некоторые слова:

– Да. Это точно?.. Вас понял.

Потом он вышел, конечно, обнаружив меня, ухом припавшую к замочной скважине:

– Кэтрин?

– Да? – Сердце упало.

– Те, кто организовывают похищение, дали согласие на нашу прогулку. Вокруг безлюдный лес, так что помощи просить не у кого, бежать некуда, это полностью безопасно. Пойдёшь?

– Да, конечно, – Ответила я, – Только… у тебя есть куртка?

Надев кожаные куртки чёрного цвета, мы отправились на прогулку, как вполне нормальная пара. С деревьев уже вовсю облетала красно-жёлтая листва, и меня окружало прекрасное буйство осенних красок. Утро выдалось холодным, а карманов у куртки не было, так что руки и ноги ощутимо мёрзли. Всё равно я была рада выйти на улицу, вдохнуть прохладный воздух, пройтись по ковру листвы…

– Думаю, Моне бы оценил этот пейзаж, – Произнёс мой спутник.

Погружённая в свои мысли, я почти не обращала на него внимания, пока он этого не сказал:

– Скажи, а…. тогда… На выставке Моне, раньше, позже… это всё было чистым притворством или…

– Или, – Не пошёл на откровенность Амир.

Он шёл, глядя на серое небо и взлетавших откуда-то птиц.

– Что всё это… – Пробормотала я, – Наши отношения. Для меня-то понятно. Но… что они значили для тебя?

Амир долго молчал, но, я знала, если он ответит, то будет честен. Ощущение не обмануло:

– На самом деле, это был первый раз, когда я по-настоящему ухаживал за девушкой.

– И сколько же тебе лет? – Спросила я.

– Ровно двадцать, – Он взлохматил причёску, – Я… в интернате нравился многим, – Предвосхищая мой вопрос, он ответил, – Да, в приюте и девушки были. Но они хотели видеть, ну… мои успехи. Мои успехи в боевых искусствах, мои успехи в стрельбе, но… им было плевать, какой я на самом деле. Они хотели составить выгодную партию с машиной для убийств, вот и всё.

– Ты так и не сказал, насколько ты «успешная» машина.

– Тебе и не нужно этого знать.

– Почему? – Спросила я, – Где-то около десяти жертв. Я угадала?

– Нет, – Поморщился он, – Знаешь, до вчерашнего дня я думал, что иногда ты забываешь, рядом с кем находишься. Что ты забываешься, принимая похищение за романтический отпуск в лесу.

– А что ты подумал вчера?

Под ногой Амира хрустнула шишка. Задавая этот вопрос, я понимала, что в ответ не прозвучит ничего хорошего, но к тому, что он произнёс, всё равно готова не была:

– Я понял, как хорошо ты притворяешься, – Почти равнодушно, с еле слышным оттенком обиды произнёс он, – Я понял, что ты только делаешь вид, что можешь разговаривать со мной без страха и отвращения, можешь прикасаться, когда это нужно… Но на самом деле каждую секунду ты чувствуешь опасность. Ты никогда не забываешься. Это я забываюсь рядом с тобой.

– Что значит: «Я забываюсь рядом с тобой»? – Произнесла я, не заметив, как прошла чуть вперёд. За моей спиной щёлкнул предохранитель. Я мгновенно обернулась. На меня был нацелен пистолет:

– Кэтрин, сегодня в четыре часа утра твой отец перевёл все сбережения на свои европейские счета и покинул Америку вместе с телохранителем. Сейчас Эндрю Петтерс в Бельгии. У моего начальства нет основания считать, что он заплатит выкуп. Мне отдали приказ убить тебя. Мне жаль, Кэтрин.

Глава 12.

– В грудь или в голову? – Тут же спросил он.

– Что? – Переспросила я, – Ты всем жертвам предоставляешь выбор?..

– В грудь или в голову?

– В грудь, – Попросила я, – В голову… в голову страшнее.

Он приставил пистолет к моим рёбрам, с левой стороны.

– Ты не хочешь… – Вдруг спросил он, – Не хочешь позвонить маме?

– Что? – Переспросила я, – У меня нет её номера…

– Это дело двух минут. Я могу найти её номер. Так как? Хочешь?

Внезапно мне безумно захотелось услышать маму. Хоть её и не было рядом, но пусть её голос будет последним, что я запомню. Я должна сказать, что люблю её. Люблю, несмотря ни на что.