Басад

Итак, ошейник в виде ипотеки. Ипотека — это такой традиционный этап на жизненном пути. Сыграли свадьбу? Теперь берите ипотеку. И в то же время ипотека — это надежный способ закабалить молодоженов лет на двадцать-тридцать. Беря ипотеку, человек подписывается на долгосрочную комплексную сделку из финансовых обязательств и целой охапки ценностей прогресса. А там, глядишь, с годами дурь выветрится, силы поубавятся и проторенной колеей… Тот, над кем висит ипотека, менее склонен противиться установленному порядку, а если даже осмелится возмущаться, то интересовать его будут в первую очередь проценты и сроки платежей.

— А как же молодожены должны приобретать жилье?

— Само собой, у всего есть плюсы, и тут они очевидны. Мы бессчетное количество раз слышали гимны домашнему очагу, об этом не только говорили и пели, но даже плясали. А я хочу заострить внимание на обратной стороне общепринятых вещей. Так вот, с ипотекой покончили, разберем другой тип ошейника, делающий вас доступными всем и каждому, всегда и везде. Мобильник. Еще не так давно, когда человек уходил с работы, начальник не мог до него докопаться с просьбами и требованиями. А теперь, честь и хвала технологии, кто угодно в любой момент может вытащить вас даже из сортира, и не только дома, а в любой точке земного шара. Повсеместное, круглосуточное и бесперебойное подключение к матрице. А ведь мобильник был предметом роскоши и всего за пару десятков лет стал обязательной нормой. Нет мобильного телефона — ты белая ворона. На тебя оказывается социальное давление — так что изволь приобрести ошейник, чтобы на тебя косо не смотрели.

Но ипотека и мобильник — не первопричины, а следствия. Главные оковы инсталлируют у «свободных» людей в головах в виде социальных конвенций и красивых идей о том, что счастье достигается путем приобретения товаров и услуг, о том, что прогресс ведет в прекрасное будущее, о том, как важно, нужно и здорово карабкаться по карьерной лестнице к некоему мнимому успеху, или о каком-то там неуклонном росте уровня жизни… Все это с детства инсталлировано в голове современного человека, это довлеет над нами и это необходимо непременно выполнять, чтобы не «остаться на обочине», а «шагать в ногу с жизнью».

Так, и со свободой разделались, что же я еще планировал… — я с нарочитой задумчивостью почесал затылок, — а, вот! Сейчас мы это присобачим к нашей пресловутой свободе и к уже затронутому вопросу религии, — я заговорщицки потер ладони. — Раз дельта и вытекающие из нее стремления являются источником страданий, то в тот момент, когда с людей сняли кандалы и впрягли в мечту, уже не руками, а мозгами, значит… нынешние «свободные» рабы неминуемо будут страдать гораздо больше… или там… глубже когдатошних взаправдашних невольников.

Однако в современном мире о страдании говорить как-то даже не вполне… м-м… корректно. Оно оставляется за скобками, что не может не показаться странным в исторической перспективе. Испокон веков все большие религии честно признавали наличие страдания. А с недавних пор расцвел культ притворной радости и показного счастья, где все обязаны натужно улыбаться и корчить из себя черт знает что. И тема страдания заметается под ковер. Отчасти причина в том, что свободный рынок слеп к таким вопросам, но это лишь потому, что мы не задавались целью оптимизации прогресса в направлении счастья. А… может, стоит?

Да, непросто. Вероятно, даже гораздо сложнее, чем оптимизировать по принципу благосостояния. Но ведь это лучше, чем тупо пропагандировать культ притворной радости и показного счастья, запрещающий даже говорить о страдании. Давайте говорить! А то как-то странно выходит: сколько человечество себя помнит, страдание было неотъемлемой частью бытия, потом начался прогресс и… трах-тибидох, фокус-покус и опаньки — страдание будто бы исчезло само собой — даже не фигурируя в повестке дня.

И это подводит нас вопросу, прозвучавшему в самом начале и оставленному напоследок. Зачем, собственно, это рассказывать?! — я отстучал подобие барабанной дроби. — Я рассказывал не зачем, а почему… Потому что это важные темы, о которых не принято говорить. А если уж о чем-то из этого и говорят, то с корыстными целями подрядить нас на очередной крестовый поход за некой мечтой. А я не намереваюсь извлечь особой выгоды… если, конечно, не считать удовольствия насладиться вашим смятением… — я на секунду застыл, любуясь, как это у меня вышло. — Мда… не без этого. Так что, вы уж простите, но… если серьезно, я столько распространялся о страдании не с коварной целью испортить настроение перед сессией, а потому что, нравится вам это или нет, оно все равно есть и происходит со всеми нами. И чтобы иметь возможность что-то предпринять, первым делом стоит это осознать. Даже одно осознание уже само по себе неплохая штука.