Бартек-победитель

Наконец наступает день выборов. Пан Яжинский уверен в победе. В Гнетово съезжаются соседи. Они уже вернулись из города, уже проголосовали и теперь ждут в Гнетове известий, которые должен привезти ксендз. Потом будет званый обед, а вечером Яжинские поедут в Познань и затем в Берлин. Некоторые деревни избирательного округа голосовали еще вчера. Сегодня будут известны результаты. Настроение у всех превосходное. Молодая пани слегка возбуждена, но полна надежд. Она улыбается и принимает гостей с таким радушием, что все как один признают: пан Яжинский нашел в Царстве Польском настоящее сокровище. Правда, это сокровище не может спокойно усидеть на месте, перебегает от одного гостя к другому и заставляет каждого по сто раз повторять, что "Юзе будет избран". Но, право, она не честолюбива и не из тщеславия хочет стать женой депутата: ее юной головке пригрезилось, что ей с мужем действительно предстоит исполнить некую важную миссию. Сердечко у нее бьется совсем как под венцом, и радость озаряет красивое личико. Ловко лавируя между гостями, она подходит к мужу, тянет его за рукав и шепчет ему на ухо, как ребенок, который хочет подразнить: "Господин депутат!" Он улыбается, и оба невыразимо счастливы. Обоим хочется как следует расцеловаться, но при гостях неловко. Все поминутно поглядывают в окно, так как дело действительно серьезное. Умерший депутат был поляк, и немцы впервые в этом округе выставляют своего кандидата. По-видимому, победоносная война придала им храбрости, и именно поэтому собравшимся в гнетовской усадьбе так важно, чтоб был выбран их кандидат. Еще до обеда гремят патриотические речи. Молодая пани к ним не привыкла, поэтому они ее особенно волнуют. Минутами ее охватывает беспокойство: а что, если при подсчете голосов устроят какое-нибудь мошенничество? Но ведь в комитете заседают не только немцы? Старшие гости объясняют пани, как производится подсчет голосов. Она слышала это уже сотни раз, но хочет услышать еще. Ах, ведь сейчас решается, будет иметь население в парламенте защитника или врага! Это скоро станет известно, даже очень скоро, так как на дороге вдруг подымается облако пыли. "Ксендз едет! Ксендз едет!" - повторяют присутствующие. Пани бледнеет. Все заметно взволнованны. Несмотря на уверенность в победе, последняя минута заставляет сильнее биться сердца. Но нет, это не ксендз, это приказчик приехал верхом из города. Может быть, он что-нибудь знает? Вот он привязывает лошадь и быстро идет к дому. Гости с хозяйкой во главе выбегают на крыльцо.

- Есть известия? Есть? Выбран наш пан? Что? Да поди сюда! Ты наверно знаешь? Результаты объявлены?

Вопросы сыплются градом, мужик бросает шапку в воздух.

- Наш пан выбран!

Пани опускается на скамейку и прижимает руку к трепещущей груди.

- Виват! Виват! - кричат соседи. - Виват!

Из кухни высыпает прислуга.

- Виват! Немцы побиты! Да здравствует депутат! И пани депутатша!

- А ксендз? - спрашивает кто-то.

- Сейчас приедет, - отвечает приказчик, - последние голоса подсчитывают...

- Подавайте обед! - кричит пан депутат.

- Виват! - повторяют соседи.

Все возвращаются в залу. Теперь гости уже спокойно поздравляют пана и пани, только сама пани не может сдержать свою радость и на глазах у всех бросается мужу на шею. Однако никто не видит в этом ничего предосудительного, напротив, все растроганы.

- Ну, живем еще! - говорит сосед из Убогова.

Между тем у крыльца раздается стук экипажа, и в залу входит ксендз, а за ним старый Мацей из Гнетова.

- Ждем, ждем вас! - кричат собравшиеся. - Ну, каким большинством?

Ксендз с минуту молчит и вдруг словно в лицо этой всеобщей радости бросает резко и коротко два слова:

- Избран... Шульберг.

Минута изумления, град тревожных, торопливых вопросов, на которые ксендз снова отвечает:

- Избран Шульберг!

- Но как? Что случилось? Каким образом? Приказчик ведь говорил совсем другое. Что же случилось?

В эту минуту пан Яжинский выводит из залы бедную пани Марию, которая кусает платок, чтоб не разрыдаться или не упасть в обморок.

- Какое несчастье! Вот несчастье! - повторяют гости.

Вдруг с другого конца деревни доносится какой-то неясный гомон, как будто возгласы радости. Это гнетовские немцы торжествуют свою победу.

Супруги Яжинские снова возвращаются в залу. Слышно, как молодой пан в дверях говорит пани: "Il faut faire bonne mine"*. Но молодая пани уже не плачет. Глаза у нее сухи, только лицо пылает.

______________

* Нужно делать хорошую мину (франц.).

- Расскажите же, как все это случилось? - спокойно спрашивает хозяин.

- Да как же, милостивый пан, этому было не случиться, - говорит старый Мацей, - если здешние гнетовские мужики голосовали за Шульберга.

- Кто же?

- Как? Здешние?

- А то как же! Я сам видел, да и все видели, как Бартек Словик голосовал за Шульберга...

- Бартек Словик? - переспрашивает пани.

- А то как же! Теперь-то его все ругают, баба его ругает, а мужик катается по земле, плачет. Но я сам видел, как он голосовал...

- Такого из деревни надо гнать! - говорит сосед из Убогова.