Барский театр

— Встать в строй!

— Есть!

Михайлин развернулся и пошел на свое место.

— Отставить! — остановил его старшина. — А это что у тебя? — и он указал на моток проволоки, торчащий у Михайлина из кармана.

— Тросики. На позиции нашел.

— Зачем они тебе?

— Для по́тасков.

— Для чего!?

— Для по́тасков. Капканы ставить.

— Еще один наряд вне очереди!

— Есть! — сказал Михайлин, в душе радуясь, что, во-первых, старшина, судя по всему, не обнаружил банку с рыбками, а во-вторых, что старшина не лишил его увольнительной. А к Михайлину как раз в ближайшее воскресенье должен был приехать друг из Москвы.

* * *

Олег, тот самый друг из Москвы, в воскресенье действительно приехал.

Все остальные отпущенные в увольнение солдаты заспешили в ближайший поселок — за пивом. Лишь Саша с Олегом пошли в лес.

Как водится среди друзей, Олег был полным антиподом Саши. Он тоже всегда улыбался, но улыбка у него была, наоборот, прямая, бесхитростная и оптимистическая. Люди, знавшие обоих приятелей, говорили, что у Саши всегда такое выражение лица, как будто он только что потерял 100 рублей, а у Олега — как будто он только что их нашел. Олег был старше Саши, он уже успел отслужить в пограничных войсках на Кольском полуострове. Олег хорошо знал и Сашу и солдатский быт и поэтому приехал к другу с рюкзаком, полным снеди.

Саша, так же улыбаясь (Олег в отличие от старшины Сочавского никак не реагировал на Сашину мимику), посмотрел на рюкзак и спросил, что там внутри. Олег перечислил весь список привезенных им продуктов. Лицо Саши не изменилось от полученной информации, и он даже не ускорил шаг. Но когда они зашли в лес настолько, что ненавистные зеленые ворота с красной звездой исчезли, ефрейтор присел на пенек и кивнул на рюкзак.

— Давай, распаковывай, — сказал он скрипучим голосом.

Олег сел на другой пенек, достал из рюкзака газету и начал выкладывать на нее творожные сырки, печенье курабье, конфеты, сыр, колбасу, бананы и еще много чего, чем, как он помнил, его никогда не кормили на берегу Баренцева моря (где Олег охранял северные рубежи СССР) и, он был в этом уверен, не кормили и его друга в одной из ракетных частей Подмосковья.

Последней из рюкзака появилась бутылка вина. На этикетке была изображена в полупрофиль симпатичная белозубая блондинка.

— Я пить пока не буду, — сказал Саша, мельком глянув на нее. — Пей сам. А я лучше поем.

Олег налил в пластмассовую кружку вина и выпил, с сочувствием глядя на изголодавшегося бойца.

— Не хватает? — спросил он.

Жующий ефрейтор утвердительно кивнул.

Наблюдая за тем, как жадно ест Саша, Олег вспомнил их отрочество, когда они вместе с другими юннатами выезжали в выходные «на природу» — изучать животных. Стол у них, как водится, был общим, и поэтому, чтобы не остаться голодным, надо было не раздумывая хватать то, что лежит поближе. Саша для таких случаев возил с собой особым образом выгнутую железную ложку. Когда пущенная по кругу открытая банка с тушенкой доходила до Михайлина, он своим чудесным прибором умудрялся одним движением зацепить и вытащить все содержимое жестянки, чем невероятно огорчал всех ждущих своей очереди к деликатесу.

Кроме того, Саша изобрел способ, при котором в банке сгущенного молока всегда оказывались излишки продукта. Перед тем как проткнуть общественную банку своим штык-ножом, Саша ударял ее дном о каблук кирзового сапога. После такой процедуры банка сильно проминалась. И стоило лишь проделать в ней отверстие, как из него била струя сгущенки, которую прямо на лету ртом ловил изобретатель.

— А у нас на заставе своя свиноферма была, — мечтательно вспоминал Олег. — И пайки хорошие выдавали, особенно когда в наряд по охране границы шли. Маленькие такие жестяночки. А в них — рис с тушенкой, гречка с тушенкой, перловка с тушенкой. Забьешься куда-нибудь под камень, чтобы не дуло, разведешь костерок, разогреешь их — вот и сыт. И пошел дальше. А морским берегом интересно идти. Разную дрянь волны выбрасывает. То презервативы с усами, то разноцветные кухтыли, то бутылки. Иногда и целые попадались. Ну не целые, а наполовину початые. Я там виски первый раз попробовал. А мой сержант — заграничное пиво. Нераскупоренную иностранную жестянку нашел. Тогда мы о них только из иностранных фильмов знали. Он взял и дернул за кольцо. И вся морда в пене — пиво не очень свежим оказалось. Но все равно, что в жестянке осталось, — допил. А мне за то, что свидетелем этого был, влепил два наряда вне очереди.

— И мне наряд вне очереди позавчера дали, — сказал Саша, смахивая в ладонь крошки курабье и отправляя их в рот.

— За что?

— За маоизм.

— За что!?

— Ну, за китайский афоризм, который придумали еще за два с половиной тысячелетия до Мао Цзэдуна. Хорошо, что неонов не заметил. Кстати, ты корм для них привез?

— Только сухой. Сухих циклопов и дафний.

— Ты в следующий раз обязательно живого корма привези. Мотыля мелкого. Или трубочника.

— А что, зелени тоже не дают? — перевел разговор Олег, наблюдая, как Саша, покончив с курабье и сырками, приступает к фруктам.

— Нет и зелени, — ответил он. — Только капуста квашеная. Некачественная.