Барс-19. Пятый Пост

Кроме постоянных обстрелов, случались и другие неприятности, вызывавшие, однако, смех и шуточки, которые разряжали напряжение войны. В лесу жило семейство кабанов, и дикие свиньи с полосатыми поросятами стрелой мчались по окопам, наводя шороху и пугая неожиданной «атакой». Лишь задорный присвист сопровождал лихой налёт лесных жителей. Однажды ночью так обнаглели, что сожрали все припасы, оставленные рядом с импровизированным столом — стрелять нельзя, руками не поймаешь, вот и пользовались ночные гости своей безнаказанностью…

Дима Молодой успешно, прямо на Пятом посту, осваивает навыки корректировки. Наша контрбатарейная борьба становится точнее и смертоноснее для врага. Накрыта миномётная батарея ВСУ — уже легче! Её два дня вычисляли и одним погожим утром попали — началась детонация, и повалил чёрный дым. Потом с «птицы» подтверждение пришло. Теперь звонкий голос Димы часто звучал по рации — передавая координаты точек и цифры отклонения выстрела.

Дима Молодой (фото из личного архива А. Доброго)

Всё бы хорошо, но беда в том, что основная часть артиллерии отправлена южнее и севернее — на поддержку штурмующим 2-ой и 41-ой Армиям. Я помню день, когда нас, а это 7–8 км фронта, прикрывало лишь два орудия, и артиллеристам ещё надо менять позиции, чтобы уйти из-под ответного огня. Наши парни держатся, работают и ждут поддержки «яблоками» и «огурцами» — так называют в эфире мины и снаряды — а я даже сказать не могу, что поддержать нечем. И нужно не только сохранять линию фронта, доставшуюся с такой кровью, но и создавать видимость активной работы большого соединения…

В помощь мне с Золотарёвки прибыл зампобою батальона Макс Тридцатый. Осторожный и тёртый, худощавый, педантичный офицер с недоверием и скептицизмом смотрел на каждого бойца, оценивая от противного — нужно ещё доказать свою состоятельность. Подчинённые платили ему тем же — каких только рассказов и оценок я не наслушался о его действиях в Золотарёвке. Правда, когда сам бывал там — мы всегда разговаривали на понятном нам обоим языке. А теперь пришло время и поработать вместе.

Макс взвалил на свои плечи основную работу по Пятому посту, значительно разгрузив мои обязанности. Я по-прежнему туда ездил, но больше времени мог уделять остальным позициям. Лёгкая настороженность между нами быстро сошла на нет после небольшой разведки в лесополосе, где мы присматривались к действиям друг друга. Немногословный Тридцатый молча кивнул, и работа пошла слаженней — расстановка наших скромных подразделений на глубину обороны, минирование подходов противника. Помню, как мы таскали тяжёлые ПОМы с инженером, тоже Татарином — два больших металлических цилиндра в вещмешок и ножками, ножками…

Тридцатый, Шмель, Китолов (фото из личного архива А. Доброго)

Вообще, война это бесконечное перетаскивание тяжестей и бесконечное копание окопов — в эту командировку я не выпустил ни одного патрона…

Мой небольшой «штаб» понёс ещё одну потерю. 28 июля кассетным боеприпасом был ранен Юха.

Медик, Губер, Нева, Юха и «Кошка» (фото из личного архива А. Доброго)

На его место с Третьей роты прибыл Закир или просто Зак — тренироваться вождению БМП ему пришлось прямо на передовой. Я постукивал ему по каске справа или слева на поворотах и терпеливо ждал, когда мой новый мехвод совершит манёвр. Всевышний нас миловал в процессе учёбы, и Зак постепенно вникал в профессию и знакомился с Белогоровкой без лишних эксцессов. Он оглядывался на меня, ожидая ободряющего кивка, запускал двигатель и правил своей «пехотной колесницей» всё уверенней, быстрее и надёжнее.

29 июля приехали мои разведчики на Т-4 — привезли с собой трофейную «Стугну». Я отправил их на Первый пост к Эду — искать цель и место для пуска ракет. Там хорошая видимость и позиции остались ещё от армейских ПТУРщиков. Они целый день провозились, но так цель и не нашли, а «Стугну» опробовали позднее — уже с НПЗ.

9М133 на Первом посту (фото из личного архива А. Доброго)

Вечером забрали меня в отпуск на целые сутки! Мы съездили на свою старую базу в Червоногвардейск — искупаться в ставок, поесть мороженого и позвонить домой. Шумели листвой вишни и абрикосы — сочные плоды тянули упругие ветви вниз, прямо нам в руки. Стайки девчонок сверкали белозубыми улыбками и яркими платьями. Деловито гудели шмели, порхали бабочки, изумрудные стрекозы гонялись друг за дружкой весёлым хороводом. Вкусный запах скошенной травы уносил в детство, а прохладная вода глубокого ставка дарила просто божественное наслаждение. Странно было видеть обычных людей, мирную жизнь и не прислушиваться к каждому шороху.

Местные, смотря на наши небритые лица, пыльную одежду и грязные автоматы, улыбались и кивали, подолгу смотря нам вслед…

Бой