Барраяр

– Твой отец, конечно. Его бы это просто убило. Окна его кабинета выходят на Главную Площадь, и каждый рабочий день ему пришлось бы смотреть, как ты умираешь от голода. Он просто бы сошел с ума.

– Вот именно. Убрать его наследника, казнив или хотя бы сослав подальше, сломать его самого и вместе с ним весь центристский блок… А если он попытается меня спасти – фальшивое обвинение станет настоящим, и его самого можно будет обвинить в государственной измене. В общем, дьявольски продуманная вилка. – Умом он восхищался идеальным совершенством заговора, в то время как от свирепой ярости у него чуть дух не перехватывало.

Но Айвен с сомнением покачал головой.

– Чтобы все зашло так далеко, а твой отец не предпринял никаких ответных шагов?! Я знаю, он всегда старается сохранять нейтралитет, но есть же предел?

– Видел свиток? Если они самого Грегора заставили заподозрить меня черт знает в чем… Суд может как признать виновным, так и оправдать. Во всяком случае, приди я на суд добровольно, это был бы веский аргумент в пользу моей невиновности. И наоборот – если скрываюсь, значит, виноват. Но как я мог явиться, если не знал, какую кашу они там заварили?

– Совет Графов – сборище сварливых, придирчивых старых хрычей, – напомнил Айвен. – А твои заговорщики вынуждены были бы поставить вопрос на голосование, оно же запросто зашло бы в тупик: никому не хочется в подобном деле рискнуть и отдать голос за проигравшую сторону. Дело могло закончиться кровью.

– А если их вынудили к этому? Возможно, мой отец и капитан Иллиан вплотную взялись за Хессмана, и тот решил, что лучшая защита – нападение.

– Не пойму, что во всем этом для Фордрозы? Почему бы ему не бросить Хессмана волкам?

– А! В том-то и дело. Может, я действительно впадаю в маразм, но… Прикинь, какая получается цепочка: граф Фордроза, лорд Фортейн, я, ты, мой отец. А чей наследник мой отец?

– Твоего деда, естественно. А он умер, или ты забыл? Майлз, ты меня никогда не убедишь, что граф Фордроза задумал укокошить пятерых форов ради унаследования провинции Дендария. Бога ради, он ведь граф Лоримельский, богач каких мало. Дендария не пополнит, а истощит его кошелек.

– При чем здесь дед? Мы говорим о наследовании совсем другого титула. Айвен, на Барраяре давно сложилась фракция образованных людей, хорошо знающих историю, которые не голословно утверждают, что салическое[6] право при наследовании трона не имеет обоснования ни в законе, ни в традиции. Сам Дорка получил титул по линии матери, если на то пошло.

– Да. И твой отец, наверное, не прочь погрузить всю эту фракцию на корабль и отправить… хм… в летние лагеря.

– Кто наследник Грегора?

– В данный момент никто. Поэтому все, кому не лень, торопятся жениться и плодить детей.

– А если бы салическое право было отменено? Кто стал бы наследником императора?

– Твой отец – это всякий знает. Ну и что с того? Все знают и то, что он ни за какие коврижки не стал бы править. Навыдумывал ты черт знает чего…

– Хорошо, а у тебя есть другое объяснение?

– Естественно. – Айвен охотно продолжал играть роль «адвоката дьявола». – И самое элементарное. Почему бы не предположить, что тот свиток попал не по адресу? Димир просто отправился выполнять чужое задание, поэтому здесь его нечего и ждать. Ты когда-нибудь слышал о бритве Оккама?

– Это только кажется подходящим объяснением. Вспомни, при каких обстоятельствах ты улетел. Полночь, старт на рассвете, никто не провожает… Кто за тебя расписался? Кто видел, как ты уходил из академии? Кто сейчас знает, где ты находишься? Почему отец не прислал с тобой никаких сообщений? Или мать, или капитан Иллиан, если уж на то пошло? Нет ответа? – Его голос зазвучал жестко и категорично. – Скажи мне откровенно: если бы адмирал Хессман пригласил тебя прямо сейчас в какой-нибудь укромный уголок и предложил бокал вина из своих рук – ты бы взял?

Айвен долго молчал, задумчиво глядя на плывущие в пространстве корабли наемников. Когда он вновь обернулся к Майлзу, его лицо было серьезно, как никогда.

– Нет, – твердо сказал он.

Глава 19

Он все-таки выследил их в офицерской кают-компании «Триумфа», припаркованного у девятого причала. Близился час обеда, и в кают-компании почти никого не было, за исключением нескольких убежденных любителей кофеина, потягивавших свою немыслимую смесь…

Влюбленные сидели за маленьким столиком, и их темноволосые головы почти касались друг друга. Баз сосредоточенно разглядывал свои руки, лежащие на столе; Элен, сгорбившись, комкала бумажную салфетку. Трудно было представить более несчастную пару. Оба молчали.

Майлз расправил плечи и, глянув в зеркало, удостоверился, что его лицо в должной мере озарено радостью и доброжелательностью. Доктор клялся, что внутреннее кровотечение не возобновится ни при каких обстоятельствах. Вот сейчас и проверим…

– Привет!

Они вздрогнули, услыхав его голос. Элен бросила на него хмурый взгляд исподлобья.