Барон

Как бы там старые вояки ни хорохорились перед молодым бароном, но на самом деле дела у друзей обстояли совсем не так радостно. Да, умереть с голоду им родственники, конечно, не давали, да и Монс иногда охотился со старым станнером. Но вот наличных кредитов-то не было. Слухи о том, что их изгнали из наемников, всё разрастались и с каждым годом обрастали все новыми грязными подробностями, совсем даже нелицеприятными. И изменить положение дел друзьям было не под силу. Но еда – это одно, а вот безделье – это совсем другое: пару лет оно вовсе не чувствовалось. А вот потом именно это и угнетало мужиков. Отсюда и запои, а, чтобы купить вина, нужны наличные. Ну и в итоге еда уходила на продажу, а выручка шла на спиртное. Дошло до того, что Олос продал и свой игольник, и даже нож, да и Монс не отставал от друга. Как только служака Олос Роси умудрился не продать свой голоформер? Странно. Но в процессе приготовления к переселению на станцию он был найден в чулане, под пустыми корзинами и мешками. У Монса, который проживал последние четыре года у Олоса на ферме, кроме комбинезона «Увекс», сохранился лишь армейский станнер. Когда два дня назад муж двоюродной сестры Олоса, Вело Тео, примчался на скутере к ним на заброшенную ферму, друзья сидели в глубокой задумчивости, пойло закончилось.

Вело, обнаружив их за пустым столом, грозно гаркнул:

– Всё, закончили бухать! Ну-ка, вы, старые пропитые служаки, привели себя в порядок! Завтра поступаете на службу к барону! И хорош пить!

Друзья сначала подумали, что он их разыгрывает, чтобы больше не бухали. Но Вело неоднократно повторил, что завтра утром за ними приедет. Как бы там ни было, но вот они на станции.

Сейчас они сидели за столом в кают-компании казармы и обедали. Да, обедали, как нормальные люди. Как оказалось, все они сейчас зависели от этого новоявленного барона, и, похоже, что для всех это был их единственный шанс. Каждый из них вкратце рассказал о себе. И теперь каждому было о чем подумать. Афра ушла к себе, в спальню барона, а мужики разбрелись по комнатам, пока есть возможность. У каждого была своя отдельная комната. Молодой парень Зэо сразу уснул, для его молодого организма произошло слишком много потрясений за один день. А вот друзьям нашлось, о чем поговорить. Сидя в комнате Монса, они беседовали:

– Мне он понравился, – сказал Монс, – странноватый, но…

– Точно, вроде ничего, не дурак, – ответил Олос.

– Любопытный, всем интересуется… – продолжил Монс. – Я считаю, Ол, это наша, возможно, единственная и последняя надежда. Ты не представляешь, дружище, как мне надоело сидеть без дела. Я готов поддерживать этого барона бесплатно, лишь бы не возвращаться на ферму.

– Ты?! – хмуро произнес Олос. – А я?! Ты же знаешь, Монс, как меня называли!

– Знаю, Олос, уж я-то знаю! Неугомонный сержант! – улыбнулся Монс. – А ты в курсе? Он ведь тоже неугомонный.

– Да-да, – ответил вояка, – я уже слышал.

– Ну что, тогда послужим? – спросил док.

– А ты не хочешь? – спросил Олос.

– Ты еще спрашиваешь? Наоборот, я с радостью, – воскликнул Монс.

– А раз так, тогда пошли разбираться, что у нашего барона есть из оружия, – улыбаясь, сказал сержант.

Афра нашла их в арсенале, где они разбирали ящики с находками Михи. Она сказала Олосу, что скоро должна прийти еще одна платформа с грузом, и нужно ее встретить и, естественно, разгрузить. А еще нужно сходить в клинику и приобрести все необходимое.

– А что нужно, Монс знает, – сообщила Афра. – Так сказал Миха.

– Да, я знаю, – согласился док.

– Тогда, Афра, буди мальца, – произнес Олос, – вооружаемся и встречаем груз.

Платформа появилась через полчаса, а запрос пришел на коммуникатор Афре. Олос действовал по плану, в жизни случается всякое. Поэтому он сам с Афрой встретил платформу, а Монс и Зэо встречали гостей из-за укрытий: Зэо стоя за контейнером, а Монс находился с игольником на втором этаже, на площадке у входа в казарму.

Платформа неспешно вплыла в ангар, и Афра узнала парней странного торговца и приветственно махнула рукой. Она сразу сказала Олосу, кто к ним пожаловал. После чего воин слегка расслабился. Груз состоял из двух частей: небольшого контейнера и чего-то огромного, затянутого тентом. Разгрузка не заняла и пяти минут. Грузовая платформа была оборудована силовым лучом. Парни отдали Афре пластиковый пенал, пожелали удачи и покинули ангар. Как только ворота закрылись, док, грохоча ботинками по металлической лестнице, сбежал вниз и, не останавливаясь, рванул к затентованному предмету. Он трясущимися руками расстегнул стяжки, приподнял угол и тут же плюхнулся на задницу. Повернувшись к Олосу, он, усмехаясь, выкрикнул:

– Ол, это она! – У него по щекам потекли слезы. – Ол, она! Это она! Понимаешь, она, армейская универсальная медкапсула! Та самая! «Корда-Зум». Ол, я сейчас описаюсь! Ну, барон! Ну, гад! Так удивил, а?! Но как?

– Вставай, дружище, – протянув руку, сказал Олос, – что-то мне подсказывает, что это не в первый и не последний раз!

– Афра, девочка, – воскликнул Монс, поднявшись, – может, ты нам расскажешь, что за хуман такой, этот твой Миха?