Барнаша

Всё та же Долина царей стала местом их встречи. Он тогда охотился чуть ли не каждый день. Оттачивал умение, уже ставшее привычным, вошедшее в кровь. В открытом бою на мечах, допустим, такое искусство было бы бесполезным. Что пользы в открытом бою от умения подкрадываться, ползти бесшумно по коридорам, ориентироваться в темноте, метать нож на большие расстояния — на запах страха, исходящий от невидимого тела, на малейший шорох… В открытом бою всё решает собственная сила. В том, чем занимался Ормус, было нечто от ночи, в отличие от честного и открытого дневного боя. Змеиная ловкость, хитрость, внезапность нападения — вот как приходилось вести бой. Но, справедливости ради… Кто были его жертвы? Расхитители гробниц, отнимающие у мёртвых их достояние.

Символом славы и символом веры Египта были гробницы, начиная с пирамид и кончая скромными захоронениями. Человеческие души вели себя после смерти по-разному: «ба» возносилась на небо, к солнцу, «ка» оставалась с телом, от степени сохранности её и тела зависели благополучие покойного в загробном мире и возможность возрождения в другом теле. Поэтому для «ка» старались создать все условия. В гробницу помещались статуэтки рабов, для прислуживания умершему в царстве Осириса. Чтобы согрешившему фараону, вельможе, жрецу не пришлось отрабатывать свои грехи, а сразу попасть в поля блаженных — поля Иалу, — ему в спутники оставляли деревянные статуэтки-ушебти — «ответчики». Ушебти должны были переносить за господина тяжести загробной жизни. Сопровождали умершего в загробную жизнь и любимые им вещи. В частности, драгоценные изделия из золота, серебра, камней. Домашняя утварь, припасы, одеяния — всё складывалось в комнатах, призванных служить домом после смерти, где мёртвые замыкались навеки от посягательства людей и времени.

Во все времена существуют люди, которые готовы на всё ради наживы. И религиозные предписания для них — ничто, и законы совести. Именно эти, ночные по преимуществу и живые обитатели гробниц были объектом охоты Ормуса.

Он нашел её, свою Женщину, в маленькой гробнице — пирамиде. Пирамида была действительно маленькой, доведенной до размеров небольшого обелиска. На довольно значительном расстоянии от неё, обходя свою территорию, он увидел частично обваленный вход, и было очевидно, что обвал произошел не сам по себе. Следы ударов по извёстке, покрытой слоем песка, сказали ему многое. Как искусный охотник, почувствовавший жертву, он стал исследовать пространство вокруг гробницы, двигаясь по спирали вокруг, всё дальше от неё. Инстинкт не обманул его. Он нашёл ещё одну вскрытую гробницу, но вход был ложным, заканчивался глухой стеной. Грабители поняли это и ушли. Тем не менее, это означало, что охота началась и продолжается. Азарт завладел Ормусом.

Он вернулся к повреждённому грабителями входу, молясь всем богам Египта, чтобы гробница была ещё не разграблена, и гнев богов в его, стража, лице, настиг осквернителей. Не разрушая кладку, как можно осторожнее, достав несколько уже расшатанных и прежде вынимавшихся грабителями камней, он проник в гробницу. Он не ощущал человеческого присутствия вокруг, это его тренированное сознание подсказало сразу. Гробница была пуста, во всяком случае, от живых людей, и если они не успели свершить то, за чем приходили, следовало подготовиться к приёму незваных гостей.

Вначале рукав коридора, куда он попал, шёл достаточно круто вниз. Идти по нему было трудно, приходилось сгибаться вдвое. Мешала духота, казалось, что спертый воздух гробницы особенно сгустился в рукаве, затрудняя и без того учащенное дыхание. Место окончания идущего вниз коридора, переходящего в верхний, небольшая площадка, где он передохнул несколько мгновений, показалось ему подозрительным. Очевидно было, что под его телом не относительно гладкий известняк, в котором продолбили коридор, а нечто возвышающееся, искусственное — не замурованное ли отверстие? Это могла быть шахта, ведущая к саркофагу. Ормус стал старательно исследовать пальцами поверхность площадки, ища зазоры. Длинные, чуткие пальцы его вскоре наткнулись на небольшую трещину. Он вынул свой нож, вставил его в обнаруженный зазор, надавил. Массивный каменный монолит, снаружи покрытый слоем извести, приподнялся. Он с трудом поднял его и отвалил в сторону. Даже его зрения не хватало для того, чтобы увидеть, что находится внизу, но осязание подсказывало ему, что под ним — глубокий ход. Пришлось поджечь небольшой факел. Шахта ещё не была полностью отрыта, на дне её всё ещё был песок. Это успокаивало — значит, никто до помещения пока не добрался.