Бархатный губернатор

На своем веку Акимов прочел немало уставов и даже сочинял их сам. Устав РПДП в принципе ничем не отличался от других, те же сухие строчки, те же благородные задачи по спасению Родины, если бы не одно важное обстоятельство. За сухими строчками устава стояли печати и подписи руководителей крупнейших предприятий страны, известных политических деятелей и, самое главное, генеральных директоров богатейших коммерческих структур. В положениях документа ничего не говорилось об основной цели партии, но Акимов сразу понял, что целью РПДП является получение всех ветвей власти, создание государства твердого порядка, в котором править будет разум, расчет и деньги.

– Вот и грянул твой час, Станислав, – вслух произнес Акимов, налил полный фужер коньяку и залпом выпил.

В тот же день, почти одновременно со Станиславом Акимовым, проект устава Российской партии демократии и порядка прочитал другой человек, который публично заявлял чуть ли не по всем каналам средств массовой информации о беспощадной борьбе с мафией, коррупцией и организованной преступностью, секретарь Совета Безопасности России Василий Алексеевич Хвостов. Перевернув последнюю страницу, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Итак, на создание специальной следственно-оперативной группы «Пантера» немедленно последовал ответный удар криминальных структур. То, что во главе создающейся партии, под прикрытием фирм с легальными благозвучными названиями и фамилиями известных политических деятелей, крупных бизнесменов и директоров коммерческих банков, стоит мафия, секретарь не сомневался. Удар был силен, это всем своим нутром учуял Василий Алексеевич. Сила поднималась большая, темная, невидимая. И, что самое обидное, никого невозможно арестовать, посадить, отправить куда-нибудь к черту на кулички! Задачи по уставу благородные, люди, представляющие партию, именитые, к тому же в стране демократия!

«Пантера» была создана через месяц после того, как Хвостов был назначен на пост секретаря Совета Безопасности. В группу входили тринадцать следователей прокуратуры и МВД, шестнадцать оперативников, подобранных с особой тщательностью и после строжайшей проверки, и тринадцать силовиков из МВД и ФСБ. Секретарь возлагал большие надежды на эту организацию, и они постепенно начали оправдываться. Были арестованы около полутора тысяч работников милиции, большинство из которых взяли с поличным при получении взяток. В Екатеринбурге, Находке и Санкт-Петербурге были обезврежены преступные группировки, в мафиозные структуры удалось внедрить надежных людей, и те, используя ложную информацию, развязали кровавую бойню между боевиками различных мафиозных структур. Однако секретарь понимал: то были успехи временного порядка. Вместо полутора тысяч милиционеров-взяточников придут три тысячи, вместо одной преступной группировки появятся две. «Рыба гниет с головы», – любил приговаривать Василий Алексеевич и стал внимательно приглядываться к министрам, ближайшему президентскому окружению и генералам военного ведомства.

Секретарь нажал кнопку вызова и, когда на пороге возник помощник, приказал, подавая устав:

– Размножить и вручить членам «Пантеры». Завтра в двенадцать ноль-ноль жду всех здесь, в кабинете.

В двенадцать дня работники «Пантеры» собрались в кабинете секретаря. Среди них находились и начальник МУРа, полковник милиции Вячеслав Грязнов, и Алексей Петрович Кротов, как всегда элегантно, по последней моде одетый, и, разумеется, Константин Дмитриевич Меркулов с Александром Турецким, ведь именно они руководили «Пантерой». Надо сказать, Меркулову и Турецкому стоило большого труда ввести в состав группы Кротова. При первом знакомстве он произвел на Василия Алексеевича неприятное впечатление. И неудивительно. Когда секретарь повысил свой и без того громоподобный голос, Алексей Петрович поморщился и вежливо попросил: «Нельзя ли потише, уважаемый Василий Алексеевич?» Хвостов на некоторое время утратил дар речи и обалдело уставился на собеседника, но под простодушным взглядом Кротова вдруг смутился. «Этого модника не возьму!» – заявил он Меркулову и Турецкому. Пришлось Константину Дмитриевичу приоткрыть секретарю некоторые подробности из секретно-агентурной деятельности Крота, объяснить, что подполковник внутренней службы Кротов – сотрудник секретной внутренней разведки МВД, и лишь тогда Василий Алексеевич пошел на попятную.

Секретарь был по-военному краток.