Барьер

Я было попытался ухватиться за ее точеный подбородок, но девушка покачала головой и ткнула своим тоненьким пальчиком мне в грудь. Я быстро сообразил. Боевое аватар исчез, и на его месте появилось мое реальное тело. Чуть менее мускулистое и чуть более грузное. Со следами многодневной щетины и многодневной же усталости на лице. Вряд ли мои тёмные круги под глазами были привлекательны, но взгляд девушки стал более ярким. Я подошёл к ней еще раз и аккуратно взял за подбородок. На этот раз Анюта не отстранилась. Медленно, будто делаю это в первый раз в жизни, я приблизил свое лицо к ее. Девушка периодически смотрела на меня с щенячьим ожиданием, а иногда смущённо отводила глаза в сторону. И тот и другой взгляд меня все больше заводил.

Плавно, будто поднимая коробку с посудой из керамики Древнего Китая - тончайшей, как крыло цикады, так еще и не завёрнутой в газетку, наши губы соприкоснулись. Я почувствовал какую-то особую искру, пробежавшую между нами. Губы наши прижимались друг к другу все плотнее, и вот, со сладостным вздохом губы девушки распахнулись, впуская в себя скользкого и верткого разбойника, который принялся нещадно гонять из угла в угол скромного, но не менее активного хозяина жилища. Наши языки танцевали самое страстное танго, а я чувствовал, что вкушаю самый сладостный фрукт, который я когда-нибудь ел.

Жар разгорался в моих чреслах. Руки мои быстро и ловко блуждали по телу девушки, снимая деталь одежды за деталью. Но Анюта не осталась без ответа, срывая с меня тунику, которую я обычно одевал на свое реальное тело для удобства. Вскоре, мои ладони уже вовсю гладили нежную, как у младенца кожу, молочно-белого цвета. А на своей груди я ощутил давление двух тёплых остроконечных пиков.

Я с рыком оторвался от сладостных губ и подхватил красавицу на руки, неся в спальню. Но я не собирался удовлетворять свое животное желание сразу. Будучи опытным мужчиной, я сделал все возможное, руками и не только, чтобы довести Анюту до пика наслаждения, и только после этого я предпринял быструю, но нежную атаку. Крепость пала не без потерь, но горожане были рады вторженцу и окружили его плотным кольцом, чествуя, как героя.

Не знаю, с чем это было связано, скорее всего, с ритуалом. Но с тринадцати лет это был первый мой раз, когда я не мог контролировать себя и свою выносливость в постели. Это был момент чистого и незамутненного рациональным мышлением экстаза. Мы взобрались на Эверест еще раз вместе. Впрочем, вероятно, Анюта в первый раз взбиралась только на Эльбрус. Прекрасно, здорово, но не так высоко, не так мощно, не так эпично. Я словно пережил момент рождения и смерти, вся жизнь пронеслась у меня перед глазами, волна небывалого в моей жизни наслаждения накрыла меня с головой и не отпускала добрых несколько минут. Во время которых я не останавливался, а продолжал показывать свою мужскую силу во всей красе, чем заставлял девушку подо мной сладко, но яростно вскрикивать.

А потом, меня словно обухом по голове ударили. Все ощущения и звуки отошли на задний план. Я чувствовал, будто моя душа отделилась от цела. Я смотрел на обнаженного себя и чувствовал, как мощная и почти металлически плотная сила судьбы скапливалась вокруг моего тела, образуя нерушимую преграду. Вокруг наших с Анютой тел в астральном плане собирался целый ураган, который испугал и шокировал внешних наблюдателей. Я видел десятки могущественных существ и тысячи их приспешников, пытавшихся рассмотреть звездное небо над моей головой, которое было связано о мной особыми нитями. А также я видел рыжеволосую девушку, которая не покладая рук напускала туман на звёзды и нити. Но сейчас остановилась и она. Чёрные тучи наросли на небо, полностью скрывая звёзды за ними, часть нитей была оборвана, часть утолщалась, а также появились множество новых нитей. Рыжеволосая мило улыбнулась и покинула пространство, а толпа тёмных личностей гневно смотрела не меня и сопротивлялась до последнего, но была быстро выпровожена вон ураганом энергии судьбы.

Я вернулся в реальность и посмотрел на Анюту, которая признательно и счастливо смотрела на меня. А также я посмотрел вниз, на ее живот. Каким-то шестым чувством я знал, что в нем появилась новая жизнь, судьба которой связана с моей.