Барчук

— За сходку выперли. Ну и пёс с ними. Я вон купил себе тарантас. Подержанный, правда, но бегает бодро. Вожу разное. В этом месяце по деньгам вышло больше чем на заводе, а житуха в разы лучше — свобода! Ездишь туда-сюда. Прям, как и мечтал.

— А откуда Лаврентия Сергеевича знаешь?

— Так с одной улицы же! Он мне и помог заказчиков найти. Деньжат одолжил на первое время.

Доехав до заброшенного завода, мы оставили грузовик на одной из улиц неподалёку. По сигналу фонаря Соловей должен был заехать на территорию. Я же с четырьмя парнями Лаврентия Сергеевича отправился на тайную вылазку. В кузове лежала лестница, и мы, дотащив её до забора, приставили в том месте, где колючая проволока была оборвана. Я пошёл первым. Забор оказался высокий, выше двух метров. Я залез. Внизу — темнота, ничего не видно. Страшно прыгать. Но делать нечего: повис на руках, отпустил, оттолкнувшись от забора. Приземлился на ноги в густую траву. Притаился, стал ждать. Если услышат — мне хана. Я находился в противоположной от пакгауза части завода, но в ночной тишине звук прыжка мог донестись до сторожей. Прождал несколько минут — никого. Легонько постучал по забору. Следом за мной перебрались остальные четверо.

Мы повязали платки на лица, достали оружие. У двоих были револьверы, у одного — какая-то самоделка, ещё у одного — обрез охотничьего ружья. Серьёзно ребята вооружились. И тут мне стало понятно (хотя подозревать это я начал с самой первой встречи), что Лаврентий Сергеевич — не просто городской кузнец со стажем, он тоже не пальцем делан и, скорее всего, той же масти, что и Капитан, только помельче.

Ночь стояла лунная, и видимость была неплохая. Мы обогнули цех. Выглянув из-за угла, я увидел мирно дремлющего на стуле у ворот пакгауза охранника с ружьём.

Я залез на дебаркадер и подкрался, стараясь не шуметь и опасаясь, что человек вот-вот проснётся. Со всего размаха приложил его по голове рукоятью револьвера. Тот даже не очнулся, сполз со стула. Тут парни подбежали, заткнули ему рот его же кепкой и принялись вязать руки и ноги прихваченной заранее верёвкой.

Ворот было трое, в каждой имелась дверка. Подёргав за ручки, мы убедили, что заперты все, кроме одной. Я приоткрыл её, заглянул внутрь, держа наготове оружие.

В дальнем конце складского помещения, возле двери, ведущей в пристройку, громоздились ящики. Рядом стоял стол, на нём — керосиновая лампа, большая зелёная радиостанция и пара жестяных кружек, за столом дремал человек с газетой. Я хотел прошмыгнуть внутрь, но человек проснулся, взялся за лампу:

— Васька, чего ходишь? — проворчал он спросонья.

Я затворил дверь. Мы притаились у входа. Но скоро дверь открылась снова, и из неё высунулась недовольная морда, в которую тут же прилетел мой кулак. Я бил точно в челюсть, чтобы вырубить наверняка. Мужик шлёпнулся без сознания на пол, и мы вошли.

Больше в помещении никого не было. Мы подкрались к двери, ведущей в пристройку. Я заглянул в неё: на матрасах храпели двое. Мы их растолкали. Проснувшись, те были ошарашены, увидев наставленные на них стволы. Всех четырёх сторожей связали и заперли в подсобке. Теперь можно было снять с лиц платки и заняться делом.

Пока один из парней бегал к воротам подавать сигнал, я принялся осматривать ящики. Их тут было много. Открыл несколько: в одних хранились винтовки, в других — револьверы, в нескольких лежали по пулемёту — станковые, с водяным охлаждением.

Лаврентий Сергеевич, когда увидел такое изобилие, аж присвистнул:

— Если б я знал, какое тут богатство лежит… Интересно только, а откуда Капитан это взял? Не у нашего ли дворянчика спёр с завода? Своего же патрона, поди, обставляет за милую душу.

— Поэтому, наверное, такая секретность, — предположил я.

Медяка отправился сторожить ворота, а все остальные, включая меня и Лаврентия Сергеевича, стали таскать ящики в кузов. Мы занесли три ящика с револьверами, два — с пулемётами, а потом принялись за винтовки. Погрузили, наверное, ящиков сорок, когда зашипела радиостанция.

— Жека, приём, как слышишь? — донёсся голос из наушников. — Прими гостей. Сейчас у тебя человек будет. Жека, почему не отвечаешь? Вы там что, спите? Какого хрена?

Я выключил аппарат.

Мы с Лаврентием Сергеевичем переглянулись.

— Так, парни, — крикнул он. — Всё оставляем и уходим!

Глава 14

Мы погрузили последний ящик, запрыгнули в машину. Я сел в кабину на пассажирское кресло, остальные — в кузов. Между мной и водителем находился железный короб для угля. Перед нами, прямо в кабине — котёл, из которого торчала толстая труба, выходящая на крышу. При езде машина издавала характерный паровозный звук.

Дорога вела через пустырь в частный сектор. Едва мы выехали из ворот, как вдали я увидел свет фар. Кто угодно мог кататься ночью по городу, вряд ли стоило волноваться. Но вскоре автомобиль тот свернул на пустырь — теперь он ехал нам навстречу. Я достал револьвер.

— Мать их за ногу! — воскликнул Соловей. — Неужто, гости пожаловали? Чего делать будем?

— Останови. Я разберусь. Оружие есть? Прикроешь?

Соловей кивнул, стукнул несколько раз по задней стенке кабины и крикнул: