Барчестерские башни

Вот как обстояли дела в пламстедской гостиной, когда эту задушевную беседу прервал быстрый стук колес и цоканье копыт пары лошадей на подъездной аллее. Визитеры в собственных каретах обычно подъезжают к крыльцу с чинной медлительностью, а такой шум чаще возвещает о прибытии гостя или гостей, которые торопятся поскорее добраться до дома и намереваются долго его не покидать. Подъехать подобным манером могут гости, приглашенные на неделю и опаздывающие к обеду. Или нотариус с известием о кончине двоюродного деда, или сын, гордый свежими лаврами, пожатыми на университетских экзаменах. Ии один человек не посмел бы подъехать так, если бы не был уверен, что ему будут рады.

— Кто это? — сказала миссис Грантли, взглянув на мужа.

— Кто бы это мог быть? — осведомился архидьякон у жены. Он встал и выглянул в прихожую.— Да это твой отец!

Это действительно был мистер Хардинг. И мистер Хардинг был один. Он приехал один в коляске парой, когда уже смеркалось — по-видимому, у него были важные новости. Обычно он приезжал тишайшим образом, предупредив о своем приезде заранее, и всегда его привозила старенькая зеленая пролетка, запряженная одной лошадью, которую и слышно не было, когда она плелась к крыльцу.

— Как, смотритель, это вы? — воскликнул архидьякон, от удивления забыв события последних лет.— Входите же! Надеюсь, ничего неприятного не произошло?

— Мы очень рады, что вы приехали, папа! — сказала его дочь.— Я пойду приготовлю вашу комнату,

— Я не смотритель, архидьякон,— сказал мистер Хардинг.— Смотритель теперь мистер Куиверфул.

— Знаю, знаю,— раздраженно ответил архидьякон.— У меня на мгновение все вылетело из головы. Что-нибудь случилось?

— Не уходи, Сьюзен,— сказал мистер Хардинг.— Мне нужно вам кое-что сообщить.

— Через пять минут прозвонят к обеду,— ответила миссис Грантли.

— А? — сказал мистер Хардинг.— Тогда, пожалуй, я подожду.

Он привез важные новости, но знал, что они вызовут длительное обсуждение. Он примчался в Пламстед со всей быстротой, на которую была способна резвая пара, но теперь не прочь был воспользоваться передышкой, которую дал бы ему обед.

— Если вы должны сказать нам что-нибудь важное,— вмешался архидьякон,— то говорите! Элинор выходит замуж?

— Вовсе нет! — с большим неудовольствием ответил ее отец.

— Слоупа сделали настоятелем?

— Нет, но...

— Но что? — нетерпеливо поторопил его архидьякон.

— Они...

— Что они? — спросил архидьякон.

— Они предложили это мне,— сказал мистер Хардинг смущенно.

— Боже великий! — произнес архидьякон, падая в кресло.

— Милый, милый папа! — сказала миссис Грантли, обнимая отца.

— Поэтому я решил сразу посоветоваться с вами,— сказал мистер Хардинг.

— Посоветоваться? — вскричал архидьякон.— Мои дорогой Хардинг, я поздравляю вас от всей души — да, от всей души! Я в жизни не слышал более приятного известия!

Он схватил тестя за обе руки и потряс их так, словно решил оторвать, а потом принялся расхаживать по комнате, с торжеством размахивая над головой номером “Юпитера”.

— Но... — начал мистер Хардинг.

— Никаких “но”! — перебил архидьякон.— Я в жизни не был так счастлив! Более мудрого выбора они сделать не могли. Честное слово, я больше никогда не позволю себе сказать о лорде NN ни одного дурного слова, проживи я хоть сто лет!

— Это все доктор Гвинн, можешь быть уверен! — сказала миссис Грантли, которой весьма нравился доктор Гвинн — женатый человек и отец большого семейства.

— Да, наверное,— согласился архидьякон.

— Ах, папа, как я рада! — сказала миссис Грантли, вставая и целуя отца.

— Но, моя дорогая... — начал мистер Хардинг, однако его не стали слушать.

— Что же, господин настоятель,— ликовал архидьякон,— сад при вашей резиденции возместит вам вязы богадельни. Ну, теперь я могу простить бедняге Куиверфулу его удачу.

— Да, конечно,— сказала миссис Грантли.— Бедная женщина! У нее ведь четырнадцать детей. Я очень за них рада.

— И я тоже,— сказал мистер Хардинг.

— Я дал бы двадцать фунтов, чтобы увидеть, с каким лицом мистер Слоуп выслушает эту новость.— Мысль о разочаровании мистера Слоупа особенно радовала архидьякона.

Наконец мистера Хардинга отпустили вымыть руки, и он так и не сказал того, ради чего приехал в Пламстед. Заговорить же об этом за столом в присутствии слуг он, разумеется, не мог. Однако радость доктора Грантли была столь бурной, что он не удержался и несколько раз при слугах назвал тестя “господин настоятель”, а потому на людской половине вскоре уже обсуждалось назначение мистера Хардинга вместо будущего мужа его дочери, и мнения высказывались самые различные. Кухарка и дворецкий, люди пожилые, считали, что так оно и должно быть, но горничная и лакей, которые были помоложе, утверждали, что с мистером Слоупом обошлись очень дурно.

— Конечно, он не слишком-то хорош,— сказал лакей.— И я вовсе не из-за него так говорю. Но хозяйкина сестрица дама редкая, и настоятельница из нее вышла бы лучше некуда.