Барчестерские башни

Однако мистер Пломаси прекрасно знал, кто приглашен, а кто нет, хотя и преградил путь не всем неприглашенным. “Не будьте слишком придирчивы, Пломаси,— предупредила его мисс Торн.— Особенно с детьми. Если они живут поблизости, то пускайте их”. Выполняя это распоряжение, мистер Пломаси впустил в парк множество обрадованных ребятишек и нескольких принаряженных девушек, которые пришли с кавалерами, хотя и не имели к поместью никакого отношения. Ио с горожанами он был неумолим. Немало барчестерских подмастерьев пыталось открыть себе путь, смиренно ссылаясь на то, что они, дескать, всю неделю спины не разгибали, трудясь над седлами и сапогами для Уллаторна, или готовили лекарство для лошадей, или помогали рубить туши для кухни. Подобные претензии во внимание не принимались. Мистер Пломаси ничего не знал ни о каких городских подмастерьях, ему было велено пускать арендаторов и работников, и никого больше, мисс Торн не собиралась принимать у себя весь Барчестер — и прочее в том же духе.

Тем не менее, к полудню стало ясно, что все эти меры предосторожности оказались тщетными. В парк проникли почти все, кто пожелал, и хранители оберегали теперь столы с яствами. Впрочем, многие неприглашенные и тут умудрились захватить себе местечко, так как их изгнание было бы сопряжено с шумом и суматохой, которых не стоили ни место за столом, ни угощение.

ГЛАВА XXXVI Уллаторнские забавы. Акт 1

Принимать гостей, а главное, развлекать их (выражение слишком общее и далекое от истины) — дело в наши дни настолько хлопотное, что остается только удивляться, почему люди с такой охотой берутся за него. Их логику трудно постигнуть. Если бы те, кто даст званые вечера и не жалеет сил и труда в тщетной надежде доставить удовольствие своим гостям, получали удовольствие, бывая на чужих вечерах, это еще можно было бы понять. Признательность понуждала бы их переносить ради других те же мучения, которые другие переносили ради них, Но ведь все твердят, что ходить по гостям столь же скучно, как и принимать гостей, и, судя по их виду на званых вечерах, они говорят правду.

Развлекать гостей! Да у кого хватит самодовольства и самоуверенности утверждать, будто он способен развлечь своих гостей? Это по силам клоуну или танцовщице в коротенькой юбочке, иногда певице или певцу. Но все перечисленные — лишь исключение. Молодые люди и девицы разбиваются на парочки, повинуясь велению природы, точно птички весной, и безыскусственно развлекают друг друга. А прочие даже не пытаются.

Дамы, распахивая двери своих домов, скромно признают свою неспособность занять гостей, и полагаются больше на восковые свечи и обивку мебели. Джентльмены, по-видимому, возлагают надежду на свои белые жилеты. Ко всему этому на радость чревоугодникам добавляется шампанское и те деликатесы, которые мода еще позволяет считать съедобными. Но даже и в этом отношении свет измельчал. Все вкусные супы ныне под запретом, и в домах наших друзей — средней руки адвокатов, врачей и чиновников (не всем же дано жить вельможами в раю, полном ливрейных лакеев) — нам предлагают холодную картофелину в качестве завершающего штриха к ломтику холодной баранины. Увы! В вечность канули счастливые дни, когда можно было сказать соседу за столом: “Джонс, позвольте положить вам пюре из репы. Не передадите ли вы мне капусту?” А как приятно было пить вино с миссис Джонс и мисс Смит — со всеми Джонсами и со всеми Смитами! Нынешние застольные обычаи, безусловно, более экономны.

Мисс Торн, однако, смело попыталась сойти с проторенного пути и сделать все, чтобы развлечь своих гостей. Увы, попытка ее увенчалась лишь скромным успехом! Они упрямо шли знакомой дорогой. Она играла им на свирели, но они не плясали. Она предлагала им простой и честный домашний пирог с изюмом, на который пошли лучшая мука, сахар и яйца, но они предпочитали скверные вафли барчестерского кондитера, замешанные на мелу, клейстере и патоке. Бедная мисс Торн! Не она первая тщетно пыталась воскресить славу прошлых дней. Если мода подсказывает леди Де Курси, что, приглашенная на завтрак к двенадцати часам, она должна приехать в три, никакое красноречие не убедит ее в преимуществах пунктуальности.