Барби с пушкой

— Сережа, — взмолился Палыч, — поймите меня правильно, я в армии с восемнадцати лет. Там вырос, возмужал и состарился. В отставку вышел, можно сказать, мальчиком. В двадцать три женился и всю жизнь с одной клушей. Она сейчас в дверь не проходит — располнела. А мужик-то я здоровый, русский, природный. Как на эту работу пришел, как вокруг меня девочки — статуэтки — закружились, так я не сдержался, сорвался, бес попутал на старости лет, пошел вразнос, ни дня без новой крали. И все моложе меня, в дочки годятся. Стыд-то какой! — Виктор Палыч покачал головой.

Сергей смотрел на офицера с жалостью, соболезнованием и тайной завистью:

«Попал мужик в курятник, золотой курятник».

— Ну что Барби? — вернулся к теме разговора охранник.

— Барби — шпионка. Я видел сцену, снятую одной из установленных мною камер, где она ввела Ленца в гипнотическое состояние. Затем она выкачала из него, полусонного, информацию про какую-то программу, какой-то прибор, хранящиеся в депозитном сейфе в банке. Потом она ему прыснула в лицо снотворным и он уснул. После этого вещества некоторое время ничего не помнишь. На мне его тоже пробовали, и я все забыл. И на тех двух мастерах-телевизионщиках. Я об этом вам говорил.

Палыч смотрел на Сергея с ужасом. Он и знать не знал о таком. Он не мог предположить, что Гектор владеет такой информацией, за которой охотятся шпионы, и слушал рассказ, открыв рот.

— Вы не слышали, может быть, краем уха про эту программу и прибор? Что это, из какой оперы хоть? — спросил Краснов. — Это очень важная информация, раз ради нее Барби проникла в особняк под видом проститутки и выпотрошила Ленца. Она шпионка, самая настоящая шпионка, но на кого работает — это загадка.

— Наверное, на серьезных людей, раз Гектора после этого взорвали, — строго произнес Палыч.

— Надо выяснить, кто они, пока и нас не шлепнули.

— Как выяснить-то?

— Надо узнать, что это за программа и прибор. Что за информацию у него украли? Может, вы знаете. Может, Лазарев знал и вам когда-то говорил, а вы забыли или тогда не придали этому значения. Эта информация специфична. Вспомните, Виктор Павлович, это очень важно.

— Я бы рад помочь, но… — Он осекся, задумался, а потом его осенило: — Как-то раз в бане Рома спьяну ляпнул, что Геша раздобыл какой-то аппарат для зарабатывания денег. Так он сказал. И компьютерную программу к нему, которая может банки грабить. Сама. Теперь, говорит, денег будет океан. Миллиарды долларов будут. А чтобы эту программу получить, он, Ленц, за Можай загнал какого-то Ивана. Как его фамилия-то? — Палыч наморщил лоб, закусил губы, усиленно соображая, а Сергей уставился на него, не мигая. Ловил каждое слово.

Видеоаппаратуры у него с собой не было, и записать речь охранника он не мог. Поэтому приходилось запоминать самому.

— А, вот, — наконец Палыч открыл рот и хотел что-то изречь…

Вдруг Сергей увидел у него на лбу розовую точечку лазерного прицела снайперской винтовки. Она была еле заметна в свете вечернего солнца.

Лицо Краснова исказилось гримасой ужаса: он открыл рот, потянул руку к Палычу и хотел сказать, чтобы тот лег, хотел толкнуть его, сбить с лавки, но…

Виктор только вскинул брови, и это выражение застыло у него на лице. Он так и запомнился Сергею — прямой, открытый русский мужик, офицер в отставке с розовой точкой между глаз.

В следующее мгновение лоб его взорвался фонтаном крови и мозгов. Сыщик придержал заваливающегося Палыча и постарался уложить на скамью. Но вдруг до него дошло, что теперь розовая точка переместилась на него. В мгновение ока он отпустил охранника и упал грудью на асфальт. В тот же миг смертоносная пуля просвистела у его виска, обдав холодом смерти.

Сергей плюхнулся неудачно и чиркнул подбородком о шершавую, покрытую песком и пылью поверхность. Он тотчас перекатился на спину, а потом на живот и снова на спину и так оказался под лавкой. Перед ним упал труп Виктора и перекрыл киллеру видимость. Обстрел прекратился, и Краснов замер. Долю секунды в воздухе висела зловещая, предвосхищающая бурю тишина, а потом со всех сторон взрывом покатился людской вой и крик. Сидящие на соседних скамейках люди повскакивали от ужаса, будто стреляли в них, и, дико вопя, помчались кто куда. Народу было много, и это сослужило хорошую службу Краснову. Он огляделся, определил направление стрельбы и занял удобную позицию — откатился на метр назад и повалил перед собой скамейку. Теперь он был защищен с одной стороны деревом, а с другой — досками скамьи.

Сергей вытащил пистолет и сквозь щель между досками начал искать место засады снайпера.

Перед сыщиком пробегали люди, они заслоняли видимость, но Сергей все же заметил, как затемненное стекло стоящей у тротуара асфальтовой «десятки» поднялось и машина тронулась с места. Сергей проводил ее взглядом, но вылезать из-за укрытия не спешил. Осмотрел окрестные крыши, окна домов и подъезды и выяснил, что в них отблеска прицела не видно.