Баньши Ветра

Почему же мне так не везёт. Я опять учудила что-то ужасное. Да ещё на глазах у целой толпы зевак в столовой. И я снова пропускаю занятия, а Куратор опять уехал. Ну почему он всегда уезжает, когда он так нужен. Фиама вздохнула и почувствовала голод. Она опять пропустила завтрак. Нужно идти на занятия…

Остаться собой

Случай в столовой не прошёл без следа. Все, кто видел и слышал крик Баньши, забоялись учиться вместе с полукровкой и стали чураться её сильнее. Те, кто опоздал в столовую, узнали о случившемся от друзей и очевидцев, так что вскоре о припадке знала вся Академия, вплоть до обслуживающего персонала. Правду о пробуждении у полукровки дара эмпатии знали единицы, остальным оставалось додумать причины.

Вскоре до Фиамы долетели самые разнообразные слухи. Самым правдоподобным по мнению адептов и наиболее распространённым был миф о том, что Баньши призвала из мира Духов войско и приказала им извести всех людей, а под повязкой у неё корона призрака. Прозвище укоренилось, как и вера адептов в то, что с ними учится не просто полукровка, а посланец других миров.

Дочь ашуры знала, что не сможет разубедить людей. Никто не станет её слушать, не стал бы раньше, а теперь и подавно. Она – Баньши Академии магии Воздуха и ничто не изменит этого факта. Фиама краем уха ловила байки о своей персоне, но молчала и пыталась их игнорировать. Некоторые особенно глупые истории вдохновляли дочь ашуры нарисовать нечто тематическое, но время не баловало полукровку. Оставалось игнорировать слухи и продолжать учиться. Зато к ней больше не лезли сокурсники из команды Азлира, не озвучивали считалочку про Тень, а также оставили в покое комнату полукровки. Фиама не ожидала, что к небылицам прислушаются некоторые преподаватели. Наставница по физической подготовке боялась смотреть полукровке в глаза, а языковед больше не спрашивал у дочери ашуры устные задания, просил всё оформлять письменно. Неужели он боится, что я, рассказывая тему на земском, подниму из могил мертвецов? Фиама качала головой, но порадовалась, что её стали реже вызывать к доске. Боялись – значит уважали, как говорил земский мыслитель.

Дочь ашуры поднялась на парящие острова Академии чтобы учиться, а не создавать репутацию пугающей Баньши. Нельзя злить Декана. Любое неосторожное слово, любой косой взгляд и полукровка вылетит из Академии.

Фиама заметила неприятную тенденцию – стоило одной нелепой истории о полукровке уйти на задворки памяти, как случалась новая и порождала свежие небылицы. Дочь ашуры начинала потихоньку привыкать, и после занятий отправилась в библиотеку к своему любо-ненавистному Эстариолу. Лишь портрет мог объяснить, что это за эмпатия такая, и что она с собой несла.

В библиотеке Эстариол встретил полукровку очередной остротой. Фиама смолчала, не желая ссориться с парнем. Убедившись, что в библиотеке только она и портрет, дочь ашуры направилась к стеллажам с книгами и кинула библиотекарю запрос:

– Тут такое дело, нужна книга про эмпатов и эмпатию.

– Зачем? – пристал Эстариол, изображая дознавателя. Фиама ответила ему в той же манере. Завязался спор из ничего. Дочь ашуры торопилась, хотела отдохнуть в своей комнате и взяться за письменные задания, но так хотелось хотя бы с Эстариолом почувствовать себя живой, а не зомби, поедающим гранит наук. Пока спор не превратился в обмен любезностями.

– Ну, хватит. Я по важному делу, – Фиама изо всех сил старалась говорить спокойно, хотя готова была разодрать портрет на сотни маленьких клочков.

– Да сдались те эти эмпаты. Они поехавшие соплижуи, да и повывелись, – со скучающим лицом протянул Эстариол.

– Ну, спасибо! Только сопли жевать мне не хватало, – буркнула Фиама.

– А ты тут боком каким? Самомнение притуши, не о тебе тема. Эмпаты оч эмоциональные, всё чувствуют и потому жуют чужие сопли. Если эмпатия супермощная, чужие сопли сносят крышу. Вот так. Но от слабаков толку мало, – парень на портрете изображал собою высшую степень скуки, благо хоть в носу не ковырял. Фиама решила не говорить сразу, а отплатить Эстариолу той же монетой.

– Ах ну да, – изображая манерную Селену, сделав голос сахарным, начала дочь ашуры. – Ты же сидишь тут безвылазно и даже не представляешь, что творится в Академии, прямо за стенами этой пыльной библиотеки.

– Да что там может твориться? Такая же скука. – Эстариол никак себя не выдал, но Фиама знала, что её слова зацепили парня.

– Куда тебе, сидящему в старой раме, в окружении молчаливых книг и вечно голодных книжных червей, – продолжала свою тираду полукровка, пока её наглым образом не перебили.