Баньши

До места назначения мы добрались городским порталом, а от площадки телепорта нас вез мой Гаврюша. Собственного транспорта у Шалая пока не было. Гаврюша особо не возражал. В дороге мне было над чем поразмыслить: выходили мы одновременно с группой наших парней, которые отправились качать Барбариску. Интересно, куда ее поволокли? Может, программа экстренного кача для нее не будет отличаться от моих первых дней в клане? Ненадолго накатила ностальгия, но потом я вспомнила пауков в лесу и меня ощутимо передернуло.

— Замерзла? — участливо спросил Шалай, сидящий позади меня в седле и крепче прижал мою спину к своей груди. И не двинешь же в морду за участие и заботу! Впереди показалось зарево пожаров — мы приближались к вечно полыхающему Серному Разлому.

Разлом действительно был разломом — глубоким ущельем, возникшим прямо посреди ровной местности и окруженный коричневыми островками сухой травы и скрюченным низким кустарником. Из разлома вырывались языки пламени. Однажды похожий столб огня я видела по телевизору в репортаже о горящей нефтяной скважине. Только тут вместо ровной морской глади вокруг стелилась просто ровная земля с останками остатков скудной иссохшей растительности.

На краю разлома в земле лежали закопчённые человеческие скелеты и кое-где были разбросаны детали железной амуниции. Шалай споткнулся о глухой шлем с откидывающимся забралом, поднял его и задумчиво повертел в руках, но в сумку класть не стал.

Вместо этого протянул находку мне, и я несказанно удивилась, обнаружив, что это ничуть не шлем, а игрок!

Над шлемом недвусмысленно плавала надпись с именем, уровнем и названием клана!

Звали шлем Доуэль, клан Профессоры.

Отправила Кромешу сообщение:

„Кирилл, мы на краю Серного Разлома нашли игрока, вернее, его голову! Доуэль 192 уровень, клан Профессоры. Что с ним делать?“

„Лен, бросьте эту гадость там же! Это не игрок, а глупая хохма разрабов! Была у советского писателя фантаста такая книга — голова профессора Доуэля, написана где-то в 1925 году!“ — пришел ответ от Кирюхи, я переправила его Шалаю, но тот не бросил шлем, а вежливо вернул его на то же место — в то же углубление, из которого его поднял.

Над шлемом обозначилась тонкая полоска интерфейса. Шалай уже повернулся всем корпусом в сторону Разлома дальше по дороге, но меня захватило сомнение и какое-то странное чувство неправильности бросить здесь несчастное существо, кем бы оно ни было! Тормознув инкуба, я достала из рюкзака раритетный свиток великого исцеления. Я научилась создавать эти свитки не так давно. Просто при создании свитка стандартной лечилки взяла более дорогие ингры и получила неожиданную удачу. Никак не могу привыкнуть к своим завышенным параметрам и их отработке на законы окружающего. В итоге, запасов ради, я наштамповала несколько десятков таких свитков. По идее, при необходимости я смогу отлечить весь наш клан на неплохое количество здоровья, так как великое исцеление восстанавливало раза в три больше очков здоровья, чем обычное лечение! И сейчас, чтобы не отвлекать своего хила, я просто использовала свиток на никому ненужный шлем на земле. На половине восстановленной полосы здоровья Доуэль с облегчением выдохнул, поднапрягся и вылез из земли целиком. Фигура крепкого человека оказалась закована в глухой комплект латной брони как у Ослама.

Встряхнувшись, словно пес после плавания, Доуэль, скрипнув сочленениями доспехов, снял шлем с лохматой головы, явив нам довольно симпатичное лицо молодого мужчины с короткой, немного курчавой бородкой.

— Наконец-то хоть кто-то с мозгами мимо прошел! — радостно улыбнулся Доуэль.

Мы развели костер возле дороги, и расселись вокруг выпить по чашечке кофе. Доуэль закатывал глаза от восторга и блаженно вздыхал, рассказывая нам свою историю.