Баньши

— Так что, нам теперь искать дуб с ларцом. В котором пресловутый зоопарк — зайка с утей, у которой иголкосодержащее яйцо? — все так же устало спросил Влад. Пройдоха неуверенно пожал плечами. Мне стало смешно. Это что за нелепость такая?

— Как-то совсем не похоже на привычную игру! — пробормотала я и решила полностью перечитать условия задания на Кощея.

Открываю:

«Найдите бессмертного старика и уговорите его согласиться умереть!»

Чего, разрабы?! Делаю скрин и перекидываю милому.

А нам с ним побеседовать надо было! — озадаченно объявляет всем Майор, и мы возвращаемся обратно к Тронному Залу. Со второго захода я замечаю некоторые мелкие детали: по периметру зала стоят сундуки набитые золотом, а в самом зале ползает трехголовая чешуйчатая туша. И змей этот вовсе не нежить! Просто не будет!

— Парни, а что это за живчик с мертвяком в одной комнате? — обращаю я внимание своих парней.

— Горыныч, ты ли это? — ехидно усмехается Кромеш.

— Так, мужиков нашли. А где Яга прячется? — задает риторический вопрос Хилса.

— Надо найти тетеньку! Во всех сказках у нее можно разведданные выведать! — уверенно произносит Ослам, и мы все смотрим на Пройдоху.

— Нет ее на картах! — в растерянности качает головой мелкий.

И мы пошли искать Ягу. Остров оказался огромен! Нашли мы и лес густой, и топь непролазную и даже большое озеро!

В топь мы не полезли, едва увидев издалека тучу девок-кикимор. Нежитью они не определялись, а держать бой с нормальным, не танцующим противником, да еще в таком количестве, мы были не готовы, хотя Пройдоха и канючил. Мелкий называл нас раками и убогими и тянул пошинковать кикимор болотных. В озере мы встретили русалок. Красивых. Но как раз-таки нежить! Этих тоже трогать не стали, опасаясь, что где-то рядом и Водяной может обитать.

— Да что это за рейд такой тухлый? — непрерывно ныл Пройдоха.

Это мы обогнули озеро с русалками и двинулись в сторону темной чащи леса, логично рассудив, что во всех сказках избушка Яги возле леса стоит.

Идем — стоит! Бревенчатая изба на реальных птичьих лапах! Я сморгнула, но картинка осталась неизменной.

На истории искусств мы изучали эпоху русского деревянного зодчества. Вот на дом той эпохи изба и была похожа — треугольный конек венчал крышу из деревянной дранки. На окнах резные наличники и витиеватые ставни, крыльцо и просторная веранда с резными балясинами, но вход слишком высоко для нас! Терраса перед крепкой деревянной дверью была просторная и открытая. Я заметила в углу террасы какой-то деревянный высокий бочонок с торчащей из него палкой. Ручью что ли нас наверх левитировать?

— Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом! — громко произнес Ослам, приближаясь к строению. С протяжным скрипом нелепый дом потоптался на месте птичьими лапами и начал поворачиваться вокруг своей оси. Из окна высунулось любопытное лицо пожилой неписи.

— Ты чего озоруешь, негодник? — недовольно проорала она Осламу, и тот элегантно поклонился, отчего бабка чуть не уронила изо рта свою вставную челюсть.

— Простите, матушка! Всей Руси известно, что вы все на свете знаете, а мы с друзьями собрались на Кощея, вот и хотим у вас мудрости попросить! — разливался соловьем танк.

— На Кощея? — задумчиво протянула бабка, с интересом рассматривая Ослама.

— Что же ты, касатик, не кормленный, не поенный, спать не уложенный и в баньке не паренный. Да на смерть свою пойдешь? — прищурилась Яга и облизнулась.

— Не могу я, уважаемая, друзей оставить! — ловко извернулся ослам.

— Так и не надо оставлять. Все и заходите! — не прокатило. Изба просто села. Где стояла, повернувшись к нам другой стороной. Здесь не было террасы, зато было нормальное крыльцо и еще одна дверь. Приглашающе распахнутая. Первым пошел Ослам. За ним осторожно крался Санчес, но с его габаритами и в латных сапогах «крался» звучало, наверное, до самого замка Кощея! Внутри было просторнее, чем виделось снаружи и удивительно уютно. Уюта придавала большая русская печь почти по центру избы. От которой веяло теплом. Но непонятная дверца в печи делала ее немного жутковатой. Вдоль стен под потолком были развешаны пучки сухих ароматных трав и какие-то непонятные фигурки.

— Вуду! — прошептал Кромеш. Осмотревшись. Я присмотрелась к фигуркам, и меня передернуло от отвращения. Это были высушенные и сильно уменьшенные человеческие головы и тела целиком. Бабка. Добродушно скалясь. Напоила нас холодным квасом, накормила пирожками с грибами, кстати. Довольно вкусными и уложила спать в избе прямо на полу вокруг теплой печки, а сама вышла на террасу, достала из видимой мной деревянной бочки ту торчащую палку, оказавшейся обычной метлой. Сама забралась внутрь и в этой посудине и улетела. Вот просто махнула метелкой, и посудина взлетела, а потом, просто гребла метлой, направляя свой транспорт в нужную сторону.