— Банк — это всегда беспокойство, так говорил отец. Всегда беспокойство.
Леди Люси помнила рассказ Фрэнсиса о первой беседе, которую он повторил почти дословно в кабинете на Маркем-сквер. При этом он пересаживался с одного кресла на другое, чтобы лучше представить жене участников маленькой драмы, и все чаще посмеиваясь над собой, по мере приближения к концу пьесы. И вот эта присказка о вечных беспокойствах возникла снова. «Боже, Боже, — думала Люси, — не дай ее мозгу ускользнуть так быстро. Как я скажу Фрэнсису, что не оправдала его надежд?»
В это же самое время муж леди Люси приветствовал Самуэля Паркера, стоявшего на крыльце своего дома.
— Я принес вам альбом с фотографиями, мистер Паркер, тот, о котором рассказывал в прошлый раз. Альбом с видами гор. Вот посмотрите на эту. Правда, удивительная?
Двое мужчин с благоговением рассматривали фотографию гималайских вершин. Снимок был сделан издалека, но все же снежные шапки выглядели величественно, а два индуса казались на фоне гор крошечными муравьями.
— Большое спасибо, милорд. — Самуэль Паркер благоговейно взял альбом. — Позвольте, я рассмотрю его хорошенько чуть позже. А теперь пойдемте, я ведь обещал проводить вас к озеру и показать места, где останавливался во время прогулок старый мистер Харрисон.
Паркер вдруг снова исчез в доме и вернулся с большой связкой ключей всех возможных размеров, к каждому была прикреплена бирка с надписью четкими печатными буквами.
— Ключи, милорд. Всегда приходится носить с собой ключи. Ключи от зданий и всего такого.
Двое мужчин отправились в путь по тропе. Расстилавшееся перед ними озеро блестело в утренних лучах. Напротив, на другом берегу высился античный храм, казавшийся диковинным на фоне этого пейзажа. Слева был великолепный каменный мост. «Снова Палладио», — подумал Пауэрскорт. Где-то он видел похожий: в Вероне или в Венеции?
— Вот так вы и прогуливались, мистер Паркер? — спросил Пауэрскорт, замедляя шаг, чтобы приноровиться к темпу старого конюха. — Старый мистер Харрисон со складным столом и бумагами, конечно, ехал на пони. Скажите, вы всегда брали с собой ключи? Я хочу спросить, всегда ли эти здания были заперты?
— Нет, милорд, — покачал головой Самуэль Паркер. — Старый мистер Харрисон распорядился навесить замки лишь пару лет назад.
— А он объяснил почему? — Казалось, эта новость заинтересовала Пауэрскорта.
— Нет, милорд. Но человек, который их делал, рассказывал потом, что это были здоровые крепкие замки. «Можно подумать, — говорил он, — старый хозяин прячет в этих храмах королевские сокровища, а не пару покрытых плесенью статуй». Он по-прежнему живет здесь, в большом доме, тот человек, что делал замки. Гарольд Вебстер его зовут, милорд.
Они дошли до тропинки, она вела вокруг озера и то и дело пропадала из виду, скрываясь за береговыми изгибами. Пара грачей, пролетая над водой по направлению к лесу, приветствовала их карканьем.
— А теперь куда, мистер Паркер? — спросил Пауэрскорт.
— Куда хотите, милорд, можно направо, а можно налево. Я никогда не знал, куда свернет старый хозяин, пока мы не доходили до развилки. Думаю, в это время года он пошел бы направо.
Уже скоро тропинку украсят цветущие каштаны и рододендроны. Но этим утром старый слуга вел гостя мимо зеленевших елей и огромных дубов.
— А он беседовал с вами по дороге, мистер Паркер? — спросил Пауэрскорт, заметив, что античный храм вдруг скрылся из виду.
— Нет, он со мной не разговаривал, милорд. Правда, иногда говорил сам с собой. Обычно по-немецки или, может, на каком другом языке.
— На каком?
— Не могу вам сказать, милорд. — Самуэль Паркер покачал головой. — В школе я не больно-то налегал на иностранные языки. Мне и английское правописание с трудом давалось. Но Мейбл думает, что это мог быть идиш.
— А почему она так решила? Неужели Мейбл знает идиш? — Пауэрскорт в очередной раз удивился детективным способностям миссис Паркер.
— Чтобы Мейбл на идише говорила, милорд? Никогда от нее не слышал. Думаю, это викарий ей сказал. Он гоже слышал, как старый мистер Харрисон разговаривал сам с собой. Идиш, сказал викарий, или, может, другой какой язык, начинающийся на А. Арабский? Арамейский? Не припомню.
Теперь они приближались к другому храму, который прежде не был виден с тропинки. Это было небольшое здание с портиком из четырех дорических колон и внушительной надписью над входом.