Бандитские шашни

– Ты же видел, палата у нас охраняется. Потому что милиционер со мной. Он из РУОП. Это структура такая, борьба с бандитизмом. Он все знает, и сказал, что никому я больше не нужен…

– Может, он сказал, чтобы тебя успокоить.

– Нет, это железно… Как машина?

– Да ничего, бегает…

– Я попробую?

Вайс сел за руль, завел мотор, прислушался к работе двигателя. Карбюратор в порядке, зажигание выставлено, клапаны отрегулированы. Но все равно, мотор уже дохлый, компрессии не хватает. Да и ходовая часть еле живая. Менять машину надо.

И еще Вайс сунул руку в зазор между нижними направляющими сиденья и поролоном, нащупал пистолет. Все в порядке, отец до него не добрался. Значит, и ментам ничего не светит, ну, если вдруг…

– Вести машину можешь? – спросил отец.

– Ты же видишь, я в полном порядке.

– На работу меня отвезешь, и домой. Только никуда не заезжай, ладно?

Отец работал на заводе оптического стекла, инженером, зарплата по нынешним временам никакая – о новой машине приходилось только мечтать. Частным извозом Вайс зарабатывал раза в три больше, чем он, но и ему новая машина только снилась. Впрочем, если работать ударными темпами, то года через три-четыре он мог взять новую «шестерку». Но доживет ли он до этой счастливой поры? Что-то уж много вихрей враждебных кружится над ним. И Женя-Джек злой на него, и Кирзач может из-за Оксаны пристрелить… Страшно так жить. Но именно страх перед Кирзачом и заставил его ехать к Оксане. Застыдился собственного страха, потому и поехал. Не хотелось чувствовать себя трусом.

Чем ближе подъезжал он к ее дому, тем тяжелей становились ноги. Были у него планы расправиться с Кирзачом. И перед Оксаной бахвалился, и даже перед Белояровым. Тогда он почти всерьез считал, что справиться с этим бандитским выродком легче легкого. Думал тогда, что главное в этом деле – решимость. Но сейчас ему так не казалось. Слишком уж страшным чудился ему Кирзач после той бойни, которую он устроил в городе. А сегодня утром к Павлову приходили его коллеги, сказали, что вчера Кирзач убил Дачника и вырезал его подручных. Не успели его освободить, как он снова взялся за старое. Потому что не боится ничего. Сам дьявол покровительствует ему, и как с таким справиться?

И все же Вайс доехал до дома, где жила Оксана. Впрочем, опасаться нечего. Ведь она живет с Кирзачом в его доме, и не должна она находиться в своей квартире. Он просто постучится к ней, чтобы проверить себя на прочность. Стыдно. Как же стыдно бояться этого ублюдка!

И еще, прежде чем выйти из машины, он вытащил из сиденья пистолет, осмотрел его, сунул за свитер под пояс. Сейчас он безрезультатно сходит к Оксане, вернется в машину и снова спрячет ствол.

Но надежды его не оправдались. Оксана была дома, более того, открыла ему дверь.

– Ты? – очень удивилась молодая женщина.

– Я, – чувствуя себя идиотом, кивнул Вайс. – Ты одна?

– Да.

Она впустила гостя в дом и зачем-то выглянула на лестничную площадку. Как будто он мог привести за собой банду головорезов.

– А Кирзач где?

– Дома. Там дома, – куда-то в сторону махнула Оксана.

– А ты чего здесь?

– Ушла я от него. Не могу больше.

Красивая она. Грустная. И трагичная. Чувствуется, что в безвыходном положении женщина.

Механическим движением она поставила на огонь турку, также автоматически достала из шкафчика банку с молотым кофе.

– Нажрался как свинья, пришел домой. Танцуй, говорит. Как будто я ему проститутка какая-то, – голос ее дрожал от обиды и возмущения. – А потом за пистолетом полез… Он такой пьяный был, что застрелить мог…

– Мог. Вчера он Дачника убил.

– Он же только вчера освободился.

– Кирзач как вампир, который не может без крови.

– Вот и я о том же. Вчера Дачника, сегодня меня…

– Где он сейчас?

– Не знаю. Спит, наверное. Гулял где-то…

На кухне вдруг запахло горелым кофе. Ну вот, турку Оксана прогрела, кофе засыпала, а про воду забыла.

– А-а, черт!

Она в сердцах зашвырнула турку в мойку, подошла к окну и закрыла лицо руками. Взрослая женщина, но такая же хрупкая и беззащитная, каким был сам Вайс в свои семнадцать лет. Он просто не мог не пожалеть ее. Подошел к ней сзади, грудью прижался к ее дрожащей спине.

– Я его ненавижу. Знал бы ты, как я его ненавижу! – разрыдалась молодая женщина.

– Успокойся. Тебе надо успокоиться.

– Зачем ты пришел?

– Почувствовал, что ты здесь. Что проблемы у тебя, почувствовал.

– Правда?

– Правда.

– Увези меня отсюда.

– Куда?

– Я не знаю. Куда угодно.

– Есть вариант. Только там все удобства на улице, и печка дровами топится.

Бабушка жила в пригороде Волгограда, в большом бревенчатом доме. Дед был первым плотником в поселке, и зарабатывал хорошо, и дом знатный отгрохал. Туалет у него утепленный, с унитазом и даже смывным бачком, но находился он на улице. Четыре печки в доме, и все отапливались дровами. Огород большой. Дед умер три года назад, бабушка одна осталась, почему бы не навестить ее? Тем более отец настаивает.

– Все равно.

– У бабушки большой дом, шесть комнат. Знаешь, как там здорово!

– Далеко?

– Не близко…