Банда во временное пользование

Группа «Усталый металл» во главе с лидером Каракуртом как раз заканчивала исполнение своего очередного хита. Барабанщик, со скоростью человека, подключенного к трансформаторной будке, что было мочи лупил по своим инструментам, бас-гитарист, как заведенный, дергал верхнюю басовую струну, солист завывал давно не кормленным волком, а клавишник исторгал из своего синтезатора такие звуки, услышав которые богобоязненный Иоганн Себастьян Бах, наверное, не раз бы перекрестился.

Не успел хит отзвучать, как группа тут же, словно торопясь, начала исполнение следующей песни. Нетренированный слух Владимира Геннадьевича не мог отличить ее от предыдущей. Так же лупил по барабанам ударник, так же визжал в корчах солист, с такой же скоростью стрекотал медиатором по струнам басист, разве что клавишник временами затихал, чтобы потом выдать пару диссонирующих аккордов. Судя по времени, шоу должно было подходить к концу, а потому Владимир Геннадьевич, еще раз помахав в воздухе волшебными корочками у носа очередного «Мусоргского», прошел за кулисы. Едва он нашел гримерку, где обосновался «Усталый металл», как музыка, устав агонизировать, затихла, и Каракурт проорал в микрофон:

— Спасибо, что пришли! Мы вас ненавидим! Чтоб вы сдохли, козлы!

Публика взорвалась восторженным ревом, но, видно, музыкантам эти проявления чувств уже были не в новинку. Через две минуты они ворвались в гримерку, не обращая никакого внимания на странного посетителя.

— Э-э-э… я корреспондент газеты, хочу взять у вас интервью и э-э-э… проконсультироваться…

— Из газеты? — тут же оживился Каракурт. — Из газеты — это хорошо. Деньги за интервью берете?

— Я? Нет, — залепетал Владимир Геннадьевич, который был не готов к обсуждению тайной кухни газетной работы.

— Это хорошо, — резюмировал Каракурт. — А то приходят некоторые деятели, сливаешь им на диктофон целый час всякую лабуду, а они еще потом сто баксов за публикацию требуют. Ну что? Начнем беседовать. Заголовок предлагаю такой — в стилистике нашей группы: «Больше трэша, водки и угара».

— Я как бы… с большим удовольствием, — снова растерялся Владимир Геннадьевич перед таким сумасшедшим напором и деловой хваткой. — Чуть позже. А сейчас я хотел бы с вами проконсультироваться. Мне сказали, что вы знаете в музыкальной тусовке практически всех.

— Че там практически? — махнул рукой музыкант и небрежно оперся рукой на кофр с гитарой, на котором были крупно изображены череп и кости, увенчанные надписью «СПИД не пройдет!». — Я уж этим делом, — похлопал он по кофру, — почитай, больше десяти лет занимаюсь. Всех знаю как облупленных!

— Тогда послушайте эту запись, — вынул из сумки CD-плейер и наушники бородатый Владимир Геннадьевич. — Вы можете прокомментировать для нашей газеты свои ощущения от этой музыки?

Каракурт нацепил наушники, включил плейер на воспроизведение и терпеливо прослушал первые тридцать секунд песни.

— Не, — вдруг снял он наушники и отдал их лжегазетчику. — Эти люди не из московской, не из питерской и не из киевской тусовок. Не знаю, откуда они взялись. Записано все вроде кудряво, мелодия есть, то, се, но это не наши люди. Попса голимая, одним словом. У нас все проще и конкретней: больше трэша…

— Да, да, я запомнил, — перебил его бородатый Владимир Геннадьевич.

— Ну вот, в таком контексте и пиши, — похвалил «журналиста» Каракурт. — А как заметку, значит, нашкрябаешь, то приноси, мы ее завизируем. А то напишут бог знает что, а потом еще ссылаются на то, что на диктофон записали. Мало ли чего усталый человек после концерта может сморозить! Ну вот, а теперь, корреспондент, может, выпьешь с нами?

Владимир Геннадьевич насилу открестился от сомнительного удовольствия глушить водку в компании длинноволосых зататуированных парней и спешно ретировался по следующему адресу.