Банда вампиров

Понял ли Игорь суть и цель вчерашней сходки, тоже осталось тайной, но главное, он явно был готов к кардинальным переменам в своей бесцельной жизни.

«Ну чё за дела?!» – злобно подумал Станислав, когда проснулся от того, что у него по голове ползал годовалый ребёнок и маленькими своими ножечками так и норовил попасть боссу в глаз. Он открыл один глаз, затем второй и с ужасом начал вспоминать вчерашний вечер, а особенно сегодняшнюю ночь, перебирая в голове кадр за кадром. Хоть и выпил он около двух литров водки, память довольно-таки быстро вернулась к нему и, лишь когда он точно вспомнил, что не вёл беспорядочную стрельбу сегодня ночью в постели, то заметно успокоился, сел в кровати и тут обнаружил, что находится в одних семейных трусах. «Да уж, однако! Занесло меня!» – подумал раздосадованный Стасик и почесал волосатую грудь.

Читателю несложно будет догадаться, что эту ночь он провёл в объятиях проказницы Клавы и что его переживания были не напрасны, так как новая возлюбленная имела не самую безупречную репутацию. Была замужем официально три раза, а ещё с двумя сожительствовала, делая интервалы между браками в год-два.

То ли случайно, то ли по расчёту, но от каждого из мужей она имела по ребёнку, и все они были мальчиками, совершенно не похожими друг на друга: встречались тут и смуглые, и конопатые, в дальнем углу комнаты играл и блондинчик. Однако по материнской линии абсолютно все оказались косоглазыми и сопливыми. Попался боссу на глаза и ребёнок монголоидной расы. Поначалу Стаська думал, что его глючит с перепоя, но нет, всё обстояло намного прозаичней. Когда-то в районный городок заезжали казахи, перегонщики автомобилей, ужинали в «Барабане», и случилось то, что должно было случиться, и вот результат этого случая сейчас резвился в комнате.

В жилище был введён первобытно-общинный метод воспитания, это когда старшие присматривают за младшими, ну а самый старший выживает как-нибудь, предоставленный его величеству случаю и отчасти органам опеки.

Отцы всех детей этого клана были местными (кроме казаха, тот на следующий день после бурно проведённой ночи отбыл к себе на родину, обещая написать письмо или позвонить) и легко досягаемыми для Клавы, все они исправно платили алименты и всячески помогали своим детям, не рискуя противиться требованиям этой властной, бесшабашной женщины.

Весь городишко прекрасно об этом знал, знал и Стаська, и вот сейчас он, подобно

напортачившему котёнку, сидел на кровати и думал: «Как же так, как же так?! Ну и попадалаво. Вот это палево».

В комнате, где проживала Клава (в какой-то общаге на окраине города), из-за того, что здесь обитало столько народу, отвратительно пахло фекалиями, мочой и носками, воздух был спёртый и тяжёлый. Клава (как, впрочем, и все люди, живущие в общежитии) умудрилась сделать в этой одной комнате на десяти квадратных метрах и кухню, и нечто похожее на ванну, удалось ей создать и импровизированную игровую площадку для детей, где они сейчас весело возились и для Стаськиного слуха ужасно орали и пищали.

Помимо всего перечисленного богатства, в самом углу подле окна, в кресле-качалке, в гордом одиночестве, вся в лохмотьях и повязанная поверх волос платком, восседала какая-то старушенция, видимо, Клавина мать. Она сидела тихо-тихо, лишь изредка приоткрывала свои высохшие, пытливые старческие глаза и внимательно, подобно следователю на допросе, рассматривала Стаську, что-то шепча себе под нос. Во время таких осмотров Станиславу становилось не по себе, на душе скреблись кошки и одолевали душевные муки. Он начинал испытывать доселе неведомые ему чувства стыда, ответственности и даже некоторые моральные страдания. «Во уставилась, старая кошёлка!» – по-своему анализируя ситуацию, думал он.

– Милок, а милок! – вдруг скрипучим и писклявым голоском, нарушив ход Стаськиных думок, дала о себе знать бабуленция, что-то ловко мастеря высохшими и пожелтевшими ручонками.

Он нехотя повернулся лицом к старушке, и их взгляды наконец-то встретились, что породило нелепую паузу и вогнало босса в краску.

– Может, огоньку найдётся, касатик? – игриво подмигивая одним подсохшим глазом и засовывая в рот искусно изготовленную козью ножку, завопила она.

«Мда-а-а… Во дела», – подумал видавший виды босс и настолько растерялся, что, разводя руками воздух, лишь скромно и тихо ответил:

– Я не курю, бабушка.

Но на просьбу пожилого человека довольно оперативно и быстро отреагировал самый старший из наследников, двенадцатилетний парнишка по имени Гришка. Он рысью в два прыжка оказался подле бабульки, ловко поднёс зажигалку к козьей ножке и попросил оставить «добить пяточку».

Будучи заботливым внуком, он приоткрыл ей окошко для лучшей вентиляции лёгких и помещения, та, в свою очередь, любезно согласилась оставить «пяточку» любимому Гришане. Ну просто семейная идиллия и взаимопонимание!

А дальше события начали развиваться очень стремительно и неожиданно даже для бывалого босса.